Сзади подошел Иванисов и хлопнул его по плечу:

– Любуешься, оператор? Правильно, есть на что поглядеть. Я вот тоже не насмотрелся еще. Изнутри не все видно.

– Где генерал? – не отводя взгляда от вертолета, поинтересовался стрелок.

– Сейчас придет. Я так думаю, сегодня Василий Петрович нам что-нибудь интересное расскажет.

– Ага, – фыркнул Романчук, – опять в час по чайной ложке.

На лице майора нарисовалось выражение, с которым любящая мамаша смотрит на глупого ребенка.

– Тебе никто не говорил, что знать все и сразу – скучно?

Ответить Георгию какой-нибудь фразочкой позаковыристее стрелок не успел. На палубе показался генерал. Появившись из неизвестно какой двери, он оглянулся, заметил вертолетчиков и сразу же направился к ним. Острохижа окинул подчиненных придирчивым взглядом, посмотрел на укрытый тентом «Громобой», потом заговорил:

– Итак, товарищи офицеры, пришло время озвучить то, ради чего, собственно, мы забрались так далеко от дома. Понимаю, что вам хотелось услышать это раньше… Но нельзя было.

Генерал выдержал паузу, словно подчеркивая важность и секретность того, что скажет дальше:

– Начну с напоминания, что сейчас мы находимся в нейтральных водах. Однако всего в нескольких милях отсюда начинаются территориальные воды США. Там, – генерал махнул куда-то за горизонт, – Гавайские острова. Гавайи, иначе говоря. Пятидесятый штат. Главная военная база США на Тихом океане. Так вот. – Острохижа жестко посмотрел на вертолетчиков. – Пока ставлю задачу в общих чертах. Нам с вами предстоит любой ценой спасти нашего человека. Разведчика. Задание, сразу скажу, не из легких. Ситуация такова, что даже «Громобой» не слишком облегчит нашу работу. Но вам будут помогать наши люди в Гонолулу.

– Там есть наши люди? – недоверчиво проговорил Петруха.

Майор с неудовольствием посмотрел на стрелка – и кто только его за язык тянет? – но ничего не сказал.

– Наши люди есть везде, старший лейтенант Романчук! – «придавил клопов» генерал.

– А… Людмила? – спросил Иванисов и удивился своему вопросу – сам-то чего таким любопытным стал?

– Она уже на месте. В любой момент может выйти на связь. Можно сказать, уже ждем.

Генерал, кажется, собирался сказать что-то еще, но тут к ним подбежал офицер из экипажа «Габриэля Ферреры» и сказал, что генерала зовут в радиорубку. Острохижа отсутствовал всего несколько минут, но когда он снова вышел на палубу, лицо его было мрачным и замкнутым. Явно что-то случилось, причем однозначно нехорошее, тревожно подумал пилот. Генерал повернулся к вертолетчикам:

– Экипаж, слушай мою команду…

После теста на «детекторе лжи» капитана Митчелла снова надолго оставили в покое, препроводив обратно в камеру-одиночку. Довольно комфортабельную, впрочем, камеру. В положенное время принесли обед. И все. Понятное дело – применять какие-то «особые» методы ведения допросов в отсутствие серьезных улик фэбээровцы опасались. Это могло разрушить и без того шаткое обвинение. А так у них есть хотя бы «сопротивление при аресте». Хотя если приспичит, могут на это и наплевать. После 11 сентября 2001 года к юридическим заморочкам в Соединенных Штатах относились с куда меньшим трепетом, чем прежде, – много чего рухнуло в тот день вместе с башнями Всемирного торгового центра. Так что Митчелл не сильно обольщался насчет стойкости следователей в верности соблюдению прав человека. Рано или поздно их терпение закончится, и… За час до ужина в коридоре послышался приглушенный звук шагов. Неужели на допрос?

Молчаливые конвоиры, двое здоровенных негров в форме тюремных охранников, привели арестованного в ту же комнату без окон, где с ним впервые беседовал седой фэбээровец, назвавшийся специальным агентом Джозефом Фергюсоном и возглавлявший операцию по его задержанию. Значит, все-таки допрос.