– Ты, Егор Иваныч, ходи. Белыми ведь играешь.

Строев без колебаний выдвинул пешку на Е4. Пешка Тарасенко в ответ заняла позицию по соседству. Генералы задумались. Первым нарушил молчание Тарасенко.

– Егор Иваныч, что у тебя слышно про американских супостатов в Европе? Озоруют, али как?

– Да где там, в последнее время не нарадуюсь. По донесениям разведки у них там сплошные проблемы – самолеты ломаются один за другим, летают куда ни попадя, провинившихся пилотов не знают куда отправлять: толи в психушку, толи на комиков обучаться – несут какую-то околесицу про небесного оборотня.

– Значит все-таки несут… – пробормотал Тарасенко и лихим кавалерийским наскоком, которому позавидовали бы одновременно Буденный и Алехин, поставил своим конем в сложное положение вражеского офицера. Офицер, не долго думая о чести мундира, почел за благо переместиться на более безопасное расстояние.

– Несут… – отозвался Егор Строев, – Еще как несут. Аж читать донесения стало интересно. Что ни рапорт – фантастическая повесть. Раньше то была одна скукота, а теперь не пойми что творится в поднебесных просторах.

С этими словами генерал ВВС в ответ на продолжавшееся наглое наступление конницы противника двинул ей на встречу свою ладью, преградив путь. Тарасенко даже опешил от такого решительного контрнаступления и, поразмыслив, вернул коня на ход назад.

– Ну, а ты, Егор Иваныч, сам-то что думаешь на эту тему?

Строев потянулся за початой бутылкой водки и, наполнив стопки, сказал:

– Да черт его разберет, Гриня. По всему выходит, что американцы в сильном беспокойстве пребывают. Вряд ли это какое-нибудь их же собственное секретное оружие вышло из под контроля. У нас тоже такого оружия, способного сбивать с панталыку целые эскадрильи без технического вмешательства, пока не водится. Вот и думай…

Строев выпил стопку и закусил хрустнувшим соленым огурчиком. После этого генерал решил развить контрнаступление и присовокупил к своим наступательным силам правофлангового офицера. Тарасенко одним махом опрокинул стопку «Столичной», заел ее салом, и отвел коня еще дальше вглубь собственных оборонительных позиций, как бы открывая свободный проход в тыл. У генерала уже начал созревать план захвата белых в клещи и частичного разгрома передовой группировки противника. Однако Строев тоже был не лыком шит и, не смотря на бродивший в голове хмель, соображал он еще исправно. Ухмыльнувшись, Егор Ивыныч сдвинул пальцем никому не нужную пешку на одну клетку вперед, выжидая время.

– Ты, я смотрю, Гриня, совсем друзей не уважаешь. Решил меня под орех разделать.

Помолчав немного, генерал добавил:

– Самое интересное, что эта штуковина, как ты ее не назови – оборотень или нет, абсолютно не трогает наших летчиков. Ни транспорты, ни военную авиацию. Создается такое ощущение, что она либо из коммунистов, либо из сочувствующих.

– Где ты, Егорыч, видел сочувствующих коммунистам оборотней, да еще эфирных? – переспросил Тарасенко и потихоньку двинул своего второго коня в обход левого фланга противника. Строев проследил мысль однокашника и неожиданно нанес удар по беззащитно стоявшему на правом краю доски офицеру. Офицер тихо отдал шахматному богу душу. Начало было положено. Тарасенко слегка поморщился, но про себя улыбнулся – бравый летун шел прямо в расставленные сети. Следующий ход черных был еще более непонятен: конь продолжил свой обходной маневр, не отвечая на удар противника.

– Видеть-то я его не видел, но печенкой чую, что этот загадочный феномен природы обитает где-то неподалеку и обретается во плоти. По всему создается ощущение, что оборотень, если это он, – хоть и нечистая, но дружественная сила.