– Именно, – кивнул Иван Федорович и, повернувшись к сыну, улыбнулся. – Так что придется нам с тобой покопаться в программах обучения и постараться подобрать дополнительные предметы так, чтобы по возвращении тебе не пришлось догонять своих однокурсников по десятку дисциплин разом.

– Ох! – Михаил хлопнул себя ладонью по лицу.

– Ну-ну… Зато изученные в Классах дисциплины в училище тебе сдавать уже не придется. Оценки по ним, полученные в Классах, сразу пойдут в итоговый лист, – подсластил пилюлю старший Горский.

– Дела-а… – протянул Михаил.

– М-да. Тем более в Китеже мне сейчас точно не место, – заключил я.

– Добро. Я понял, что ты от своего не отступишься, – кивнул Иван Федорович. – И готов оказать помощь, но… Кирилл, студенческий клуб, ни один, подчеркиваю, не станет заступаться за чужого. Так что если хочешь поддержки от студенческого братства и соответственно студенческого совета, придется вступить в один из наших клубов.

– Это накладывает какие-то обязательства? – поинтересовался я.

– Посильная помощь клубу и его членам, – пожав плечами, сообщил старший Горский и, заметив мой взгляд, усмехнулся. – Не волнуйся, никто не станет требовать от тебя чего-то запредельного или… недостойного. Михаил, принеси Кириллу устав нашего клуба. Пусть ознакомится.

– Сейчас.

Мишка сорвался с места, и уже через пару минут передо мной лежала небольшая книжка, солидная такая, с золотым обрезом, в обложке из черной кожи с вытисненной на лицевой стороне буквой «В».

– Веди-клуб. В него еще мой прадед входил, – улыбнулся Иван Федорович, погладив книгу, и одним пальцем толкнул ее по столешнице в мою сторону. – Прочти. Тут немного. Будут вопросы – задавай Михаилу, а я, пожалуй, покину вас на некоторое время. Если задержусь, не разбегайтесь, дождитесь меня обязательно. Хорошо?

Мы с Мишкой кивнули. Дождавшись, пока Иван Федорович покинет гостиную, я погрузился в чтение устава. И чем больше я читал, тем больше мне нравилась эта идея.

Веди-клуб, как и здешние студенческие клубы вообще, не имел ничего общего с клубами по интересам, памятными мне по той жизни. Нет, я в них не состоял, но был наслышан. Здешние же студенческие объединения совсем другие.

Во-первых, в них входят студенты из разных университетов и их подразделений в пределах одной страны. Связи между клубами разных стран… не приветствуются.

Во-вторых, главы клубов в каждом учебном заведении входят в студенческий совет, или как его еще называют, Собрание нижней скамьи, которое участвует в управлении университетом наряду с ученым советом, в свою очередь именующимся Собранием верхней скамьи и состоящим из преподавателей. Возглавляет этот «двуспальный» орган управления ректор. А контролирует их попечительский совет, в который могут входить лишь бывшие студенты конкретного учебного заведения либо его преподаватели… Получается очень замкнутая система, не приемлющая сторонних лиц.

В-третьих, основной смысл студенческих клубов здесь – это связи… Студенты и курсанты, входящие в один и тот же клуб, всегда могут рассчитывать на помощь собратьев как в пределах учебного заведения, так и в обычной жизни. И клуб – это навсегда. Независимо от того, учится его представитель или давно закончил обучение, он остается в составе клуба до тех пор, пока сам не объявит о своем выходе и не положит свой перстень на стол в зале собрания, где был когда-то принят в братство. Есть еще один вариант… из клуба могут исключить за недостойное поведение. При этом само понятие «недостойного» трактуется весьма широко. Так, например, осужденные за кражу, убийство, разбой, мошенничество, измывательства