Капитан передал карты синоптику, поправил фуражку и зашагал за пассажирками.

***

Прочие экскурсанты обрадовались появлению капитана. Некоторые сразу пожелали завести с ним беседу, но капитан приложил палец к губам, указал глазами на второго помощника – «Слушайте гида!» – и сделал такое строгое лицо, что болтуны сразу отступились.

Ларсен не влился в гущу пассажиров, а предпочел держаться в хвосте группы. Он шел в шаге позади Элли.

Тетя Джейн легко ущипнула ее за локоть.

– Давай, дорогая, действуй! – азартно прошептала она и устремилась вперед, к племяннику, чтобы дать Элли и Ларсену видимость уединения.

Но Элли понятия не имела, как нужно действовать. Когда в кабаре ей приходилось общаться с клиентами за столами и уговаривать их купить дорогой напиток в баре, она никогда не тушевалась. То была работа, игра со знакомыми правилами. 

Клиенты кабаре были мужчинами без имени. Они все были на одно лицо – раскрасневшееся, отталкивающие, с мокрыми губами. Игра была простой. Давай надежду, обещай, но держи границу, отбивайся от похотливых мужских рук, успей ускользнуть в последнюю минуту.

Теперь же правила игры были неизвестны. Противник был непредсказуем и вызывал страх. Элли внезапно заробела, но заставила себя собраться.

Для начала она  расправила плечи и зашагала легкой, танцующей походкой. Но каждый шаг давался ей с трудом. Она остро чувствовала присутствие капитана за своей спиной. От него исходили ощутимые импульсы холодной, сдержанной силы. Шею легонько щекотало: значит, капитан рассматривает ее. Она нервно сглотнула.

Ну же, не дрейфь, Элли! Он всего лишь мужчина. Рано или поздно поведется на обычные приманки.

Элли подалась вперед, делая вид, что внимает Пулкинсу. Примерилась, точно рассчитала движение и как бы невзначай споткнулась о край ковра. Слабо вскрикнула, пошатнулась. Капитан тут же подхватил ее под локоть.

– Осторожнее, сударыня, – сказал он.

– Простите, я такая неловкая, – пролепетала она. Ей не нужно было разыгрывать смущение, потому что от прикосновения капитанских пальцев ее тряхнуло самым натуральным образом. Как будто по телу пробежал хороший разряд тока, и шестеренки в ее сердце пошли вразнобой. Элли даже на миг испугалась. 

Ситуацию осложняло то, что капитан не сразу разжал пальцы. Он продолжал держать ее за обнаженный локоть, но вовсе не бережно, а крепко, не давая воли.

Он пристально смотрел на нее холодными голубыми глазами. Должно быть, так его предки, морские разбойники, изучали свою живую добычу перед тем, как перекинуть ее через плечо и утащить на ладью.

Нет, привычные правила игры тут не сработают. Хорошо знакомые приемы – оголить плечико, похлопать ресницами, надуть губки – будут потрачены впустую.

Как же быть? 

Элли вдруг озарила дикая мысль. 

Что, если попробовать быть собой? Той Элли, которую она три года усердно прятала под личиной кокетливой танцовщицы кабаре? Она почти забыла, какой была та Элли, но надеялась скоро обрести ее – когда у нее не будет хозяина, когда над ней не будет висеть вечный страх того, что терпение Борова Лазаруса лопнет, и он сотворит с ней что-нибудь ужасное! 

Она прерывисто вздохнула.

– Осторожнее, – повторил капитан и отпустил ее. Элли торопливо шагнула в сторону, чувствуя себя идиоткой.

Тем временем Пулкинс подвел группу к лестнице.

– На открытую прогулочную площадку мы поднимемся завтра, когда будем проходить Небесную Ферму, – объявил он. – А сейчас спустимся на вторую, техническую палубу.

– А как же третья палуба? – спросил господин Шнаппс.

– Там ничего интересного, господа, каюты второго и третьего класса. Второклассные пассажиры размещаются по трое, у них нет личных санузлов, и лишь один салон для отдыха. В каютах третьего класса живут от четырех до шести пассажиров. Им недоступен тот уровня комфорта, которым наслаждаются пассажиры первого класса.