– А ты про интегралы что-нибудь знаешь?

Игра тогда почти что остановилась. Дедушку заклинило с фигурой слона в руке. Взгляд шестидесятилетнего мужчины примерно на минуту застопорился в одном положении. Я тоже тогда совершенно ничего не понял и вообще, даже не попытался. Впрочем, Тиму это нисколько не смутило. Он быстро переключился на шахматную доску, что-то прикинул в своем не по возрасту объемном уме, и выдал едва пришедшему в себя дедушке партию в двадцать два хода, завершившуюся шахом и матом. Естественно, младший внук одержал разгромную победу. Главный инженер водоканала, в бытность свою являвшийся призером городских соревнований, совершенно ничего тогда не понял. Потерпев сокрушительное поражение, он снова расставил на доске фигуры и попытался взять реванш. Не помню, на каком это было ходу, но все опять закончилось матом и повторным проигрышем дедушки. Третья партия также завершилась с уже ставшим привычным результатом. Так могло бы продолжаться и дальше, если бы Тиме игра в шахматы быстро не наскучила. Четвертый штурм клеток на доске фигурами главного инженера водоканала не был отбит моим братом. Он не стал глумиться над стариком и поддался, отдав партию. Дедушка радовался, словно маленький ребенок. Со стороны было похоже на то, что игроки поменялись телами, а то и душами. Мой брат снисходительным взглядом умудренного жизненным опытом человека смотрел на плачущего от счастья дедушку, уже устав от легких побед над ним и полным превосходством в разуме. Старик, в свою очередь, едва, что не рыдал, пережив жуткое унижение от того, кому должен был передать с годами свои навыки и опыт.

Я даже не хочу вспоминать о том, что происходило потом. Тима играючи переигрывал в сухую на шахматной доске не только дедушку и папу, но многих из тех закаленных в прошлом шахматистов, кто приходил к нам в гости специально для мести за поруганного внуком друга. Само собой, что наш дедушка немало похвастался о чудо-ребенке, что появился на свет в нашей семье четыре с половиной года назад. Над главным инженером сначала, как водится, смеялись и обзывали болтуном. Потом, часть возмутителей и насмешников вызывались самим засвидетельствовать почтение за шахматной доской. Затем кто-то все же добирался до нее, терпел пару-тройку унизительных поражений и с непониманием в глазах покидал нас, все чаще называя дедушку шарлатаном, который нашел способ поглумиться над шахматистами, создав никем не замеченный способ подсказки внуку нужных ходов во время партии. Правда, находились и такие, кто вполне верил в произошедшее. Большинство из них не хвасталось понесенными поражениями. Эти люди предпочитали умолчать факты досадных промахов в борьбе с мальчиком, который еще только посещал среднюю группу детского сада.

Впрочем, Тиме шахматы скоро надоели. Надоело ему также беспробудное чтение любой литературы, как научной, так и художественной. Отошли на второй и третий план игры в солдатиков, машинки и во все остальное, где непременно присутствовала тактика, стратегия и правила. На глаза ему попалась брошюра одного из художественных музеев, невесть как оказавшаяся у него под рукой. Само собой, она была изучена им от корки до корки. На следующий день один из телеканалов выдал миру трансляцию передачи об одном из самых известных на весь белый свет художников прошлого, завоевавшего признание на века у всего человечества. Последующие пару дней мой брат всецело отдался изучению сути вопроса. Он перелопатил интернет. Прочитал множество статей и публикаций. Перешел к углубленному изучению изобразительного искусства и самостоятельно посмотрел несколько видео уроков по обучению рисованию.