– Не парься, подкину, – не дожидаясь моего ответа, изрёк Пашка. – Мне всё равно по пути.

– И куда тебе? – с подозрением спросила я.

Из головы не выходили начало игры и странные намёки драйвера. Но вылезать из тёплой машины в прохладное утро было ужасно лениво.

– В Автово, – Пашка пожал плечами.

Ну ладно. Надеюсь, не врёт, у кэпа потом спрошу.

– Вперёд садись, – кивнул блондин.

Пожала плечами и перебралась. Глаза закрывались, в голове остались только две мысли: горячий душ и тёплая, божественно уютная кроватка. А, да, ещё крем от ушибов на коленку и перетянуть лодыжку. Однако едва расслабилась, как следующие действия Пашки ввергли в нервные переживания: он перегнулся через меня, отчего я испуганно вздохнула, но возмутиться не успела.

– На спинку откинься, – попросил он глухо, и я поспешно выполнила просьбу.

Очень уж хотелось оказаться подальше от него… Сиденье плавно разложилось, и Пашка наконец выпрямился, перестав нервировать. Я незаметно перевела дух и пристегнулась, избегая смотреть на него.

– Куда точно ехать-то? – он помахал кому-то в окно и начал выруливать со стоянки.

– На угол Купчинской и Пловдивской, – зевнув во весь рот, промямлила я, уже уплывая в сон – ногам было тепло от печки, лежалось удобно, и в общем, организм уже исчерпал свои резервы на сегодня.

– Через полчасика будем, – донеслось до меня уже смутно, и я благополучно вырубилась.

Как обычно, до дома добралась на автопилоте, благо до него минут пять идти, с некоторым усилием заставила себя дотащиться до душа, понежилась под горячими струями. На коленку меня ещё хватило, а вот на лодыжку уже нет, да и фиг с ней. Дежурно помечтала о массаже, как проснусь, со вздохом подумала о том, как «хорошо» мне будет в понедельник, и окончательно уснула. Только вот почему-то последняя картинка, мелькнувшая в сонном сознании, была не как обычно, самое яркое воспоминание о минувшей ночи. С непонятно какого перепугу перед внутренним взором стояли зелёные глаза и нахальная ухмылка белобрысого Пашки…

Подумаю об этом позже.

Эх-х, как же приятно просыпаться и видеть за окном солнышко, а не надоевшую серую питерскую хмарь! Я решительно поднялась, не обращая внимания на ноющую боль в коленке и лодыжке, и отправилась приводить себя в порядок и завтракать. Мысли лениво крутились вокруг того, чем заняться в последний выходной, кроме прогулки, и я вдруг вспомнила, что уже несколько недель собираюсь дойти до танцевальной студии в «Балканском», и наконец вернуться к танцам. Пусть не бальным, ибо с партнёрами как-то очень туго, но соло латина тоже пойдёт. Я очень тосковала по заброшенному не по своей вине год назад занятию, и в последнее время всё сильнее тянуло обратно. Даже расписание взяла и стоимость узнала, но постоянно что-то мешало. А сегодня вроде нет. Если не считать ушибленной ноги. Но когда меня такие мелочи останавливали?

За завтраком мелькнула мысль, что что-то я хотела сделать, как проснусь, что-то важное. Вспомнила, щёлкнула пальцами и схватила телефон.

– Алло, – раздался в трубке слегка сонный голос кэпа.

– Мих, здорово, – радостно отозвалась я, и не подумав извиняться – время четвёртый час, пора бы уже глазки продрать. – Слушай, такой вопрос, ты вчера к себе поехал, или вы у Маринки зависли?

– К себе, – огорошил он ответом и зевнул. – Что я, дурак что ли, тащиться после игры на другой конец города?

Маринка обитала на Коменде, и ей иногда родители подкидывали кошку, присмотреть. Я нахмурилась. Так-так…

– А чего мне не сказал? – не слишком довольно отозвалась я. – Пашка сказал, ты к Маринке едешь!