В коридоре раздается шум. Что-то стеклянное падает на пол. А потом слышится удар об стену.

- Уходи, Глеб, - рычит Павлик. – Сегодня ты перешел все границы.

- Я-то уйду, - резко бросает Агурский. – Только все твои счета в ближайшее время будут заблокированы. Хватит паразитировать! Иди работать, баклан!

- Проваливай, или еще врежу, - глухо предупреждает Павел. Где-то вдалеке слышится возня, потом хлопает входная дверь.

- Аня, помоги мне, - зовет Павлик. И я как ненормальная срываюсь с места. Влетаю в ванную, где мой любимый ищет в аптечке перекись водорода. – Идиот, - бормочет, разглядывая в зеркале разбитые губу и скулу. – Теперь на фотках буду с бланшем.

- Пройдет, - вздыхаю я безрадостно. И найдя нужный флакончик, прикладываю смоченный в перекиси ватный диск к ссадинам.

- Хату нужно сменить, - задумчиво роняет Павлик.

- Может, проще поменять замки? - лепечу еле слышно.

- Нет. Лучше уехать подальше от этой своры бешеных собак. Насчет бабушки не уверен. Но моя мать и дядька не дадут нам житья. Твоим я тоже не нравлюсь. Давай выберем спокойный тихий городок и уедем? Ты как, Анютка?

- Согласна, - шепчу я, сдерживаясь из последних сил, и, уткнувшись в грудь любимого, реву как маленькая.

Крепкая мужская рука решительно ложится мне на затылок.

- Ну, перестань, малыш, - шепчет Пашка. – Тебе вредно волноваться. Пройдет время, и все утрясется. А пока нам лучше держаться подальше.

- Твоя родня меня не полюбит никогда, - всхлипываю я и вновь заливаюсь слезами.

- Они никого не любят. Даже себя, - резко бросает Пашка. – Придурки конченные… Нашла из-за кого плакать.

- Тогда церемонию придется отменить. Ты же думал, что Глеб выдаст тебе нужную сумму, - вздыхаю я, обнимая торс любимого и прижимаясь к нему всем телом.

Чувствую, как по позвоночнику пробегают Пашкины пальцы.

- Да ну, из-за трех человек лишаться праздника, - весело хмыкает Павлик. – Хату продаем. Новую покупаем на твое имя. И на какое-то время забываем о моих родственниках.

- Павли-и-ик, -  тяну я, шмыгая носом. – Но так же нельзя. Не по-человечески…

- С ними можно, - отрезает любимый. – Я от всей души желаю тебе сохранить веру в моих родаков… Но скорее всего, они скоро проявят себя.

Задыхаюсь от возмущения и растерянно гляжу на Павла.

- А если им все рассказать о нас? Может, тогда они…- говорю с азартом.

- Анютка моя дорогая, - нежно шепчет Павлик, целуя мое лицо. – Тсс, это наш секрет, любимая.

13. 13. Попалась

Раздраженный голос водителя выдергивает из воспоминаний. Лениво прислушиваясь, смотрю в окно, за которым уже виднеются огни аэропорта.

«Удрала! Йехуу! – мысленно визжу от восторга, но тут же обрываю себя. – Погоди радоваться. Сначала унеси отсюда ноги».

- Я сказал «нет!», - чуть громче отрезает водитель и, откинув телефон на переднее сиденье, внимательно смотрит на меня в зеркало заднего вида. – От кого ты бежишь? От мужа?

- От его родственников, - мотаю я головой и чувствую, как от страха сводит внутренности. Агурский, сволочь! Подсуетился!

- А муж?

- Погиб.

- Ну, я понял, - кивает таксист, подруливая к дверям международного зала вылетов. – Я тебя провожу, девочка. А то мало ли…

- Спасибо, - мяукаю чуть слышно и тормошу Аську. – Мы приехали, милая.

Суровый крепко сколоченный мужик в камуфляже доводит нас до стойки регистрации. Терпеливо ждет, а потом провожает до ворот, ведущих на посадку.

- Тут они тебя точно не достанут, - улыбается скупо. – Береги себя и дочку, - кивает напоследок.  

- Спасибо вам, - улыбаюсь, смаргивая слезы. И усевшись у огромного панорамного окна в зале ожидания, вместе с Аськой наблюдаю, как на посадку заходят самолеты.