Гулко выдохнув, я кивком даю понять, что больше не нуждаюсь в поддержке, и медленно поднимаю туфли. Заново учусь чувствовать. Проталкиваю в легкие кислород. Покрываюсь мурашками от холодящего ступни пола.

– Семнадцатый кабинет. Предпоследняя дверь справа.

Болезненно морщится от не слишком приятного разговора дежурный врач, только я его уже не слышу. Приклеиваюсь взглядом к выскальзывающим в коридор Варе и Лие и снова бегу, оставляя Игната далеко позади.

Шаг. Второй. Третий.

Опускаюсь на корточки, мельком изучаю перебинтованное дочкино предплечье и обхватываю ее удивленное личико ладонями. Лихорадочно целую нос, лоб, подбородок. Запутываюсь пальцами в волосах. И не ощущаю, как по щекам текут крупные глупые слезы…

11. Глава 11

Игнат

«Его кровь подойдет…»

Убийственное в своей простоте предложение шарахает в меня зубчатой молнией и продолжает рефреном крутиться в башке, пока Аристова бросается к дочери и бережно ощупывает прижимающуюся к ней кроху.

 Рефлексы заторможены. Тело в какой-то прострации. Вопросы толпятся в мозгу в хаотичном порядке, наскакивают друг на друга и что есть мочи раскручивают маховик событий.

Почему Лиля не позвонила супругу, когда мы ехали в больницу? Потому что он работает на другом конце города или потому что он не может быть донором для Варвары? Зато я могу…

Мотнув головой, я прочесываю пятерней волосы и невольно окунаюсь в немного запылившуюся мозаику прошлого. Вспоминаю, как мы с Лилей сидели в клинике, слушали длинную обстоятельную лекцию о резус-конфликте при беременности и клятвенно заверяли лечащего врача, что будем строго выполнять все его рекомендации и своевременно пройдем все обследования, которые он только назначит. Да.

С того момента я знаю все об антирезусном имунноглобулине, а таблица вероятности группы крови ребенка по группе крови родителей до сих пор валяется где-то в сохраненках.

– Игнат, спасибо тебе большое за все! Просто не знаю, что бы я делала, не окажись ты рядом…

Я слишком глубоко погружаюсь в грозящие кое-кому огромными проблемами в будущем рассуждения и не сразу замечаю, что Лиля вместе с льнущей к ней Варварой успели поравняться со мной и теперь благодарно буравят мою персону своими одинаковыми серыми глазищами. От поразительно сходства и пока еще не подтвержденных ничем догадок становится немного не по себе.

– Не за что.

– Ну, мы поедем. Сейчас вызову такси…

– Подожди. Можно тебя на пару минут?

Давлю стальными интонациями. Недвусмысленно намекаю, что разговора не избежать. И нетерпеливо топчусь на месте, пока Аристова просит дочку подождать ее на улице вместе с бледной, словно привидение, няней.

– Лиля, скажи честно. Варя – моя дочь?

Как только мы остаемся наедине, швыряю в бывшую ошпаривающим язык вопросом и старательно отслеживаю малейшие метафорфозы, которые отразятся на ее лице. Шок? Страх? Паника?

  – Нет. Варя – моя дочь.

Однако, вопреки моим прогнозам, Лиля демонстрирует завидное самообладание. Не разрывает зрительного контакта, не тушуется и совсем не торопится с признанием, которое я уже проиграл в воображаемом сценарии.

Шах и мат.

– А если я сделаю тест на отцовство?

– Это ничего не изменит, Крестовский.

Беспощадность айсберга, сокрушившего «Титаник». Мощь Ниагарского водопада, обрушивающегося с огромной высоты.

От рубленых фраз, брошенных холодным тоном, становится тесно в груди. До одури хочется вцепиться в стоящую рядом девчонку и заставить ее говорить, сдавив пальцами тонкую шею.

Но я держусь. Молча наблюдаю, как Лиля разворачивается на каблуках и устремляется вдаль по коридору, спасаясь от меня бегством. Гордо чеканит шаг и вряд ли понимает, что я все равно выцарапаю из нее правду. Чего бы мне это ни стоило…