– А он его поймал, потратился на клетку, на корм, – подхватила Любовь Иннокентьевна.

– Я подумал: вороны ведь заклюют скотину разноцветную! Принес домой, хоть и не люблю я пернатых.

– Зачетный поступок, – согласилась Вероника.

– Это еще не все. Паразит пару суток сидел, нахохлившись, потом успокоился и как пошел разговаривать! И так, между делом, адресочек называет – улица, дом, квартира. Ну, поехал я после смены – так, проверить на всякий случай. Звоню в домофон, говорю: попугай не у вас улетел? Там сразу крик, шум, слезы, кто-то в обморок упал. По всему выходит, я их домашнего любимца спас. Ну, смотался домой, привез, полчаса наблюдал, как волнистого говорилку хозяева всем семейством обцеловывали. Даже денег за клетку и за хлопоты не взял с них. Разве не доброе дело?

У Вероники, которая постоянно смотрела в интернете ролики о спасении животных, неожиданно защипало в носу. Она повернулась навстречу ветру, на который можно было списать набежавшие на глаза слезы.

– Я в этом месте тоже все время плачу, – мгновенно разоблачила ее Любовь Иннокентьевна. – А вас и вправду Николь зовут? Мы в паспорте видели. Красивое какое имя, просто цветочек, а не имя.

– Ну, мое-то имя вы уж точно запомнили, – Генчик хмыкнул в усы, которые почти целиком съели всю улыбку.

– Слушайте, а не хотите спуститься на нашу палубу и посидеть в баре? – неожиданно встрепенулась Любовь Иннокентьевна. – Выпьем за знакомство по коктейльчику…

– Мамуль, – предостерегающе нахмурился Генчик.

– Ну, ты же со мной. Не дашь мамочке слететь с рельсов, правда? – хихикнула та. – И за бедняжечкой нашей приглядишь. За вами нужно приглядывать, а?

– Только за тем, чтобы я водку не пила, – покаянным тоном ответила Вероника. – Иначе все будет очень плохо. Очень, очень плохо.

– Плохо? – не поверил Генчик. – Тогда зачем же вы ее вообще пьете? Коль знаете, что потом будет так хреново?

– Дело вот в чем, – доверительно понизила голос Вероника. – От водки мне становится хорошо. Так хорошо, что я начинаю совершать всякие глупости. И тогда всем окружающим становится плохо. И я, конечно же, водку в рот не беру, не сомневайтесь. Но…

– Бывают ситуации, Генчик, – встряла Любовь Иннокентьевна, – когда начинаешь с какого-нибудь невинного грушевого ликера, а потом все как-то выходит из-под контроля.

– Ладно, я понял, за всеми нужно следить, – смирился со своей участью Генчик.

Вероника неожиданно подумала, что рядом с этими славными людьми чувствует себя совершенно свободно и раскованно. Ничего страшного не будет в том, чтобы отправиться с ними в бар в трениках и наесться до отвала. Они точно не будут шокированы.

– Решено, – заявила она, хлопнув ладонью по перилам. – Ждите меня в баре, я скоро спущусь, только переоденусь во что-нибудь удобное.

– Да-да, и кофточку сверху накиньте, начинает холодать, – подсказала Любовь Иннокентьевна.

Развернувшись, чтобы идти в свою каюту, Вероника наткнулась взглядом на мужчину, который сидел неподалеку от них в шезлонге. Казалось, он спал – ноги вытянуты, голова свешивается на грудь. Солнце давно уже село, но он до сих пор не снял ни темные очки, ни кепку с длинным козырьком. Вероника подумала, что он дремлет, и, проходя мимо, собиралась уже переступить через его длинные ноги. Но тут мужчина неожиданно быстро подобрал их, и сразу стало ясно, что он не спит.

Замешкавшись от неожиданности, Вероника скосила глаза на незнакомца и заметила, что одна штанина у него задралась, а из-под нее выглядывает покрытая темными волосами лодыжка.

«Какие волосатые ножищи, – хихикнула она про себя. – Да еще и татуировка, надо же. У мужика на ноге маленькая роза – жуть. Вот ведь пижон!»