Женщина взяла Кешу под руку, осторожно повела вниз. На верхних ступеньках придержала, сама спустилась чуть пониже, стала помогать нащупывать неуверенным ногам ступеньки.

Старик дышал тяжело, шумно, послушно подчинялся движениям Натальи Петровны и, когда уже спустились вниз, осел вдруг грузной несуразной тушей.

– Дима! – закричала женщина. – Виктор!.. Помогите! Ему плохо!.. Вызывайте неотложку!

Мужики дружно бросились вниз, охранник подхватил лежавшего на полу старика, крикнул:

– Куда его?

– К окну, – суетливо показывала рукой Наталья Петровна. – Где побольше воздуха!

– Черт, – бормотал Зайцев, вытирая ладонью вдруг вспотевший лоб. – Еще окочурится к едреной матери!

– Не окочурится, – в своей бодрой манере заверил Виктор. – Для него обморок – все равно что тебе чихнуть.

В гостиную вошла Марина, сбросила туфли.

– Что здесь происходит? – спросила она, растирая пальцы на ногах.

– Живой труп, – кивнул в сторону старика Виктор.

– А ты что тут делаешь?

– Сторожу, чтоб не сбег, – засмеялся Липницкий.

Марина подошла к лежавшему на кушетке у окна больному, взглянула на мать:

– Мам, кто это?

– Кеша, – тихо произнесла та.

– Кеша?.. Тот самый? – Марина нагнулась над стариком. – Живой хоть?

– Дышит, – ответила мать.

– Сын его… ну, Егор… не появлялся?

– Один пришел.

– Во как получается! – заметил с ухмылкой Липницкий. – Кешу знаем, про сыночка тоже в курсе. Интересное кино вырисовывается.

Зайцев погонял желваки на крутых скулах, махнул охраннику:

– Не маячь тут, ступай во двор! – И когда тот ушел, кивнул женщинам: – Подойдите сюда!.. Обе!

Наталья Петровна и Марина оставили старика, приблизились к Зайцеву. Ждали распоряжений.

– Запомните, – жестко, вполголоса произнес он, – никого и ничего здесь не было. Слышали меня?.. Ни Кеши, ни его сына – никого. Сейчас приедет машина, отвезет деда, куда положено, и забыли. Плотно, наглухо, навсегда.

– Ты хочешь опять отправить его в дурку? – спросила Марина.

– Меня меньше всего волнует, куда его отправят. Для меня главное, чтобы я жил спокойно. Чтоб меня и мою семью никто не подвергал шантажу, проверкам, подозрениям. Чтоб я не сходил с ума!

– Но сына ты не засунешь тоже в дурдом?

– Мариночка, детка, – вмешался Липницкий. – С Егором вообще все хип-хоп. Откуда пришел, туда и вернулся.

– Но ведь?..

Закончить фразу Марина не успела. Взглянула на чем-то удивленную мать, преревела взгляд на диванчик, на котором только что лежал старик. Диван был пустой.

– Его нет, – прошептала Наталья Петровна. – Ушел. – И перекрестилась. – Господи, прости.

Зайцев подбежал к окну, выглянул во двор, затем ринулся к выходу.

– Мать твою! – И заорал. – Охранник!.. Серега! Дед сбежал!

– Никого не видел, Дмитрий Олегович! А когда сбег?

– Ищи!.. Кругом ищи! По всему двору, в постройках, в саду! Он где-то здесь! – Вернулся на место, уселся на стул, вытер платком мокрый лоб и стал раскачиваться, что-то бормоча и изредка крестясь.

Баринов вышел из автобуса за одну остановку от своего дома, когда зазвонил мобильник.

– Ты где? – послышался голос Марины.

– Блин… Опять, где я, – сквозь зубы процедил Егор. – Тебе какое дело? Гуляю, дышу воздухом, наслаждаюсь городским видом!

– К нам не ходи!

– А я как раз к вам собираюсь.

– Тут менты!.. Ищут Кешу.

– А где он?

– Был здесь, потом сбежал.

– Куда?

– Вопрос идиота. Сам у него спросишь, если найдешь.

– В дурдом его не отвезли?

– Не успели. Как раз машина оттуда пришла.

– Ладно, пока.

– Не клади трубку… Ты где сейчас?

– Нигде!

– Будь в центре города, встретимся возле кинотеатра «Звездный».

– Привет! – Баринов отключил связь, повертел в беспомощном раздражении головой, увидел подплывающий раздолбанный автобус, заспешил к нему.