– Эй, дед! – послышался окрик охранника Сергея. – Далеко засобирался?

Кеша остановился, с искренним удивлением уставившись на него.

– Заблудился или потерял чего? – подошел поближе охранник.

– А вы кто? – спросил Кеша, высокомерно глядя на него.

– Вот те гля!.. Сам-то чего тут делаешь?

– Живу.

– Не понял?

– Иннокентий Михайлович Баринов!

– Ну и что из этого?

– Отойдите… Дайте пройти.

Старик шагнул дальше, Сергей перехватил его.

– Дед, ты чего?.. Совсем с катушек?

– Это мой дом, молодой человек, – внятно и определенно произнес Кеша. – А вы непозволительно со мной разговариваете.

– Хватит шутить, придурок. Катись откуда явился!..

– Сейчас же позовите Нину Георгиевну!

– Какую еще Нину Георгиевну?

– Мою супругу.

– Нет тут никакой Нины Георгиевны.

Охранник схватил Кешу за руку, тот резко оттолкнул его:

– Не сметь касаться!

– Чего-о?

– Это мой дом! Я здесь живу! А вы убирайтесь вон!

Охранник схватил незваного гостя за плечи, развернул, принялся толкать к калитке.

– Давай, двинутый, дуй!

– Кто двинутый? – вдруг обозлился Кеша и свирепо ринулся на него. – Как вы смеете?.. Мой сын сейчас разберется с вами!

Завязалась короткая неравная потасовка, которую прервал голос Натальи Петровны с веранды:

– Сергей, что происходит?

– Да вот приперся дедуган, – со смехом ответил Сергей. – Говорит, домой явился.

– Кто такой?

– Без понятия, Наталья Петровна.

– Отпусти, пусть пройдет.

– Так ведь?..

– Отпусти!

Охранник отпустил старика, тот поправил одежду, одернул пиджак, с негодованием бросил:

– Сам двинутый! – И направился к веранде.

Поднялся по ступенькам, остановился перед Зайцевой, старомодно склонил голову.

– Баринов Иннокентий Михайлович… Собственной персоной.

– Баринов? – переспросила Наталья Петровна.

– Так точно, Баринов…

– Кеша?

– Кеша – для близких. Для вас – Иннокентий Михайлович. Солист местной филармонии. А вы, мадам, кто?

– Зайцева Наталья Петровна.

– Очень приятно, Наталья Петровна… А что вы здесь делаете, уважаемая?

– Я здесь живу.

– Как это понимать?

– Живу. С мужем, с дочерью.

– Наверно, шутите… Здесь живу я. Я, мой сын Егор, и супруга Нина Георгиевна. Если не затруднит, позовите Нину Георгиевну.

– Здесь нет никакой Нины Георгиевны.

– Не надо врать! – взмахнул ладонью перед лицом Зайцевой Кеша. – Ваши шутки отвратительны! – И направился в дом.

Кеша первым вошел в дом, посреди гостиной остановился. Внимательно оглядел висевшие картины, ткнул на одну из них.

– Портрет моего прадеда!.. Если не ошибаюсь, восемнадцатый век! – повернулся к растерянной женщине, ткнул в следующую: – А вот прабабушка! Но картина висит не на том месте. – И распорядился: – Снять!.. Снять немедленно и перевесить!

– Я не смогу этого сделать, – тихо пролепетала Наталья Петровна. – Такие дела решает муж.

– Какой муж?.. Чей?

– Мой.

– Вы замужем?

– Да, так получилось.

Старик медленно опустился на стул, сложил лодочкой ладони между коленей, стал методично раскачиваться:

– Что делать?.. Что делать?

– Могу предложить чай, – произнесла хозяйка.

– Нет! – мотнул он головой. – Нет! – вытянул руки, показал длинные тонкие пальцы. – Взгляните!.. Они соскучились!.. Они каждый день должны касаться клавиш! – поднялся, решительно направился к лестнице, ведущей на второй этаж. – Каждый день.

– Куда вы? – кинулась следом Наталья Петровна.

– Рояль!.. Я должен услышать Рахманинова! Иначе сойду с ума! – вдруг натолкнулся взглядом на стоявшего в дверях охранника, раздраженно спросил: – Кто это?

– Охранник.

– Пусть уйдет.

Кеша исчез на втором этаже, Наталья Петровна бросила:

– Срочно звоните Дмитрию Олеговичу. Объясните все.