Рыжая, вновь испугавшись меня, бросается под ноги, и я чуть не падаю. Да, чтоб тебя, маленькая засранка! Сейчас меня злит буквально всё.

Всё ещё чувствую нервное напряжение и не проходящую злость. Хочется заявиться к соседу и заехать ему по тому месту, которым он думает! И ему очень повезёт, если это будет подзатыльник!

– Взяли моду быть сильной и независимой, – всё ещё ворчит бабушка, и я с грохотом бросаю сумки в своей комнате.

Бабушка вздрагивает и делает шаг назад.

– Чего ты начинаешь! Давай напрямую, дедушка ведь не умер, а ты одна! – знаю, что нельзя такое говорить, но её желание меня поженить слишком уж открытое и неуместное.

– Да как ты… – выдыхает бабушка, и вмиг из играюще-милой становится злой и агрессивной.

Вот такой, прямой и открытой я люблю её куда больше.

– После измены тридцать лет назад ты решила уйти и с тех пор не вышла замуж, а меня прямо вынуждаешь найти мужика и выскочить сама-знаешь-куда, – чуть более спокойно говорю я.

У бабули почти такая же предыстория. Она тоже ушла от изменщика, не вышла второй раз замуж. Она, как никто другая, должна меня понять, но, вместо сочувствия, я вижу её желание найти мне мужчину.

– Он мне изменил, ты хотела бы, чтобы он остался? – скрипит бабушка зубами. – Я должна была простить предательство? Да он сам не остался, женился на другой!

– Будь я язвительнее, я бы сказала, что надо быть мудрее и сделать всё, чтобы вернуть его в семью, – усмехаюсь я, а бабушка закатывает глаза. – Но ты могла давно найти другого и быть счастливой!

– Да кому я нужна такая старая? К тому же, Алиску воспитала, женское предназначение выполнила, – теперь закатываю глаза я.

Алиса – моя мама. Она была взрослой, когда родители разошлись. У неё уже свои дети были: мы с братом.

Да уж, родить – это теперь женская обязанность. На Земле итак несколько миллиардов человек.

– То есть, от меня требуется найти парня, залететь, выйти замуж, вырастить ребёнка, возможно, развестись и неважно в каком порядке проделать эти действия? – хмыкаю я, прищурившись.

Ну, вот сколько можно! В прошлом году бабуля нашла жениха с конца коттеджного посёлка. Деревенский мальчик! Набрал мне полевых цветов, и потом месяц их из трусов и доставал. Бабуля тогда жутко обиделась, а брат надо мной ржал. Причём ему бабуля не искала невесту, холостым ходил, пока свою не встретил, а мне вот вечно кого-то искали.

– Карина, с тобой невозможно разговаривать! Что за неуважение к старшим! – о, моё любимое. Закончились аргументы, запоём про уважение.

– А где моё уважение к личным границам? Не хочу я замуж! По крайней мере, сейчас! Не после случившегося!

– Ой, всё! – бабуля вскидывает руки, думая, что эта фраза всё ещё модная.

Не хочу её огорчать: устарела несколько лет назад.

После чего также артистично уходит, и я кричу ей вслед:

– И всё равно! Не доверяю я Игнату!

Карина

Бабушка, в конце концов, успокоилась со своим желанием поскорее найти мне жениха, и я облегчённо выдохнула. Разгребла и разложила вещи в своей комнате, приняла душ, потискала Рыжую, которая, наконец, успокоилась от перенесённого шока.

Остаток вечера прошёл спокойно, я даже почитала книгу, благо в моей электронке был огромный запас, который я периодически пополняла.

Утром бабуля растолкала меня в десять утра, и я обречённо вздохнула: привыкла по выходным просыпаться после полудня.

– Вставай давай, жизнь проспишь. Солнышко такое! – вот откуда у неё в такую (с)рань замечательное настроение! – Опять полночи читала?

Ну, совсем не полночи! К двум уж легла. Наверное. Жаворонок сову никогда не поймёт, а биоритмы у организмов разные.