Оглядываю ее, а подруга-то при параде: в деловом костюме, светлые волосы убраны наверх.

— Анжел… — только и успеваю сказать.

А она вдруг достает бумажник и вытаскивает из отдела с наличкой пятитысячную купюру.

— На, это тебе за беспокойство.

Мне становится дико неловко. Да, я много раз сидела с ее малышом и с малышами других мамочек, но никогда не делала этого за деньги.

— Да не надо, ты что? — начинаю отказываться.

— Надо, надо, — кивает она и пихает купюру в карман моего халата. — Ты же разводишься, сама сказала. Игнатик, ты куда спрятался?

— Ты мне еще и Игната оставить хочешь? — обалдеваю окончательно.

Ладно малыш, но Игнат — это шестилетний разбойник, который в состоянии свести с ума любого.

— Ну конечно, и Игнатика, — разводит руками Анжела. — Не возьму же я его с собой!

Она снова ныряет в кошелек, достает двухтысячную купюру и засовывает ее мне в тот же карман.

— Извини, налички больше нет, — пожимает она плечами. — Времени тоже, я дико опаздываю, но, когда вернусь, мы поговорим, да? Расскажешь, что у тебя стряслось. Чао, Кристиночка!

Анжела обдает меня запахом сладких духов и исчезает.

Я же остаюсь в прихожей с двумя мальчишками и семью тысячами в кармане.

А что, на продукты деньги уже есть.

9. Глава 9. (Не) чужие дети

Кристина

— Сидишь? Сиди! — командую Вовке.

Полугодовалый сынишка Анжелы уже вовсю освоился в моей новой квартире.

Мы с ним на кухне готовим угощение для детей, благо доставщик продуктов уже принес целый пакет вкусного для моей детской банды.

Малыш Вовка важно восседает на большом столе, обложенный тремя подушками. Хлопает в ладоши и с восхищением смотрит на то, как я раскладываю на подносе нарезанную соломкой морковку, колечки огурцов, кусочки сыра, вареной колбасы и хлеба.

— Ам? — Вовка счастливо на меня смотрит.

— Тебе-то куда, — усмехаюсь, глядя в голубые детские глазки. — Тебе такое еще рано. Вот подрастешь…

— Ам? — он смотрит на меня непонимающим взглядом.

— Ты только что слопал бутылочку, остальное старшим, — шутливо грожу ему пальцем.

Вовке моя интонация не нравится, он мгновенно начинает дуть губы.

Я сразу к нему тянусь, беру на руки:

— Ну все, все.

Перекладываю малыша в левую руку, правой беру поднос, выхожу из кухни.

А в зале полный беспредел!

Подушки дивана раскиданы по всей комнате, запас игрушек моих близняшек тоже разбросан где попало. Дети катаются по полу на карандашах… Ух!

— Дети, — привлекаю их внимание. — Берите угощение. Кто больше съест, тому слаще конфета.

Дочки в компании Игната несутся к моему подносу, берут каждый что хочет, суют в рот.

— Я больше всех съем, по-любому, — обещает Игнат с набитым колбасой ртом. — Все самое вкусное мне!

Вот вроде бы большой пацан, шесть лет, а так и не понял, что жадничать плохо и что все конфеты у меня одинаковые.

Ставлю поднос на кофейный столик.

В этот момент в кармане начинает вибрировать телефон.

Вижу на экране имя четвертой подруги из нашей компашки мамочек.

— Да, Вик?

— Кристина! — возмущается она не своим голосом. — Это же какой-то ужас…

Очень уж мне ее тон напоминает Анжелин, когда та звонила утром.

— Дай угадаю, — невесело усмехаюсь. — Ты хотела, чтобы я посидела с твоим сыном, пришла ко мне, а мой муж послал тебя на три буквы?

— Как ты догадалась? — удивленно тянет та.

— Я Ванга, ты не знала? — нервно смеюсь.

В моей однушке только ее Савелия не хватало.

И вообще, она со своим сыном ко мне в последнее время зачастила. Няня пятилетнего мальчишки только и делает, что болеет, вот Вика и просит меня посидеть, сама ведь работает.

Что мне теперь делать? Еще и Савелия приглашать в дополнение к уже имеющимся детям? А впрочем, одним больше, одним меньше… Сегодня мне уже море по колено, гулять их отведу на площадку, и все. Пусть бесятся.