И этот человек осуждал меня за моральный облик?..

Так сильно впиваюсь в края раковины, что пальцы болеть начинают. Ненависть и ярость переполняют просто, изнутри разрывают. Хватку не ослабляю, сейчас так даже проще.

Но самое ужасное, что внутри ещё и ноющее тоскливое чувство разрастается. Такая невыносимая обида, разочарование даже, будто я этого историка хорошо знала, а он меня предал. Знаю, что чушь полная эти мысли, но ничего с ними поделать не могу. Боль чуть ли не через слёзы выплёскивается.

А может, не идти сегодня никуда? Ну или пойти в универ, но не к трём, а вот прямо сейчас, на кафедру. Объяснить там ситуацию, так и сказать, что Орлов — чудом не состоявшийся насильник, и мне срочно замена нужна, ему я сдавать ничего не собираюсь?..

Горько усмехаюсь. Ну как же, они ведь детали спросят, а когда скажу, что в клубе это было, куда добровольно пошла, да ещё и в платье, ноги обнажающем… Что сначала не сопротивлялась даже, и плевать, что там ступор был — им всего этого хватит, чтобы на меня акцент сместить. Ведь историк в универе не последний человек, а я так, студентка-прогульщица. Меня проще отчислить, чем скандал выносить.

А если и вынесут, то я, получается, вступлю в открытую конфронтацию с Дмитрием Сергеевичем. И раз уж ему наплевать на всё, кроме собственных желаний, не постесняется меня очернить, основываясь на моей же лжи. А ещё на том, что сама признавала влечение между нами, что напилась и в квартиру к нему попала, что ещё утром целовать себя позволила… В общем, там много чего можно приплести. Да и по факту изнасилования ведь не было, историку ничего не помешает сказать, что он думал, я согласна, раз не сопротивляюсь. И что когда оттолкнула, догонять не стал.

Морщусь. Ну и пусть ту ситуацию не развить, мне не то чтобы надо было. Может, там и вправду моя ложь сильно сыграла, и Дмитрий Сергеевич решил, что раз я в клуб пришла, то только того и хотела. Пусть и чётко дала понять, что не с ним в любом случае — но его эго, видимо, оказалось не способно это вынести. Другой причины нападать на меня я и представить не могу.

Как бы там ни было, чётко я знаю одно — не позволю случившемуся влиять на мою судьбу.

Я пойду в универ, сдам чёртову историю, справляюсь со всеми испытаниями. А потом забуду о том, кто такой Орлов и что он вообще существует. Любой ценой забуду.

****************

Дверь кабинета распахнута. Не просто приоткрыта, а вот именно что открыта приглашающе. Будто Дмитрий Сергеевич опасается, что в противном случае я просто зайти не смогу, что наткнувшись на первое же препятствие в виде необходимости постучать или повернуть ручку, предпочту уйти.

Усмехаюсь. Ну вот, начинаю уже приписывать ему то, чего нет. Неужели хочется хоть как-то оправдать его перед собой? Типа мне будет легче, если он раскаивается?

Как бы не так. Во-первых — нет, легче от этого не будет, а во-вторых... Когда я оттолкнула историка в первый раз, тот снова ко мне потянулся, да и вообще, первое время за запястья меня держал. Очень даже настроен был довести всё до конца. Если бы я ему между ног не лупанула, то, может, и сбежать не смогла бы.

Ну да, он вчера звонил. Но вряд ли чтобы спросить о моём самочувствии или о том, как я до дома добралась. Пора быть реалисткой. Орлову нет дела ни до чего, кроме собственных желаний.

— Добрый день, — слышу я вдруг его непривычно мягкий голос и только тогда понимаю, что уже вошла в кабинет.

Всё это время я смотрела вперёд скорее невидящим взглядом, но стоило историку заговорить, как он тут же отчётливо материализуется передо мной, поднимается с кресла, пару шагов ко мне делает.