Забившись в углу и зажмурившись, дохляк ждал удара и, кажется, еще немного и обмочился бы, если бы Андрей угрожающе не прохрипел:

— Желтую карточку ты уже заработал, я тебя запомнил. Вторая ошибка, и можешь писать прощальное письмо маме с папой, усек?

Не веря в собственное счастье, перешуганные глаза распахнулись, а голова активно закивала, зажив отдельной жизнью от туловища.

— Пошел!

Парень сорвался с места и метнулся кабанчиком на второй этаж. Теперь будет знать, что рядом с Андреем надо ходить тише воды ниже травы, не привлекая к себе внимания. И другим передаст. Так Андрей и заработал себе репутацию. Лишний раз никто не посмеет рыпнуться в его сторону.

Пашку Андрей заметил сразу, как вышел из универа. И дело не в том, что на крыльце он был один, а то, что у Дубнова какого-то хрена правая рука была в гипсе.

— Это что за херня? – вместо приветствия Борзов кивнул на руку, как только подошел к нему, а Пашка смутился и глаза отвел в сторону.

Андрей прищурился, внимательно всматриваясь в лицо друга. На улице сентябрь месяц, в воздухе разит приближающимся дождем, а он авиаторы на нос нацепил.

— Да сломал в тренажерке, — пожав плечами, друг затянулся никотином и, опустив голову, выдохнул его вниз.

— Это каким образом?

— Штангу неправильно взял.

Андрей хмыкнул.

— Ты в тренажерку в час ночи ходил после гонок? Мог бы поправдоподобнее что-нибудь придумать. Упал, очнулся, гипс. – бровь парня издевательски поползла вверх. —  Очки сними, Дубнов!

Пашка занервничал и почесал кончик носа большим пальцем левой руки, в которой сигарета была.

Лучше бы дома остался на несколько дней. Знал же, что Андрей доебётся. Стащил очки и несмело посмотрел на Борзова.

— Ну нихуя себе, — от ярко синего кровоподтека под глазом у Андрея кулаки непроизвольно сжались.

— Кто? – процедил сквозь зубы, чувствуя, как волной в груди несется ярость.

Пашка был не из тех, кто первый полезет в драку. Вообще странно, что эти двое нашли общий язык. Андрей, как тот цунами, а Дубнов – его полная противоположность. Он мог усмирить десятибалльный ураган под названием «Борзый» и только ему одному всегда удавалось найти подход к «мажору», как Андрея называли за глаза, но никто не смел в лицо.

— Я спрашиваю, кто и когда, Паша? – повторил Борзов, медленно обводя взглядом поломанную руку и высекая на скуле еще один синяк.

— Кеша, — в любом случае придется признаться. Если этого не сделает Паша, Борзов сорвет пары и обойдет каждую аудиторию, чтобы найти виноватого.

— Кто? Что это еще за попугай, бля?

— Он на пятом курсе учится, Кешнов.

— Ну, давай подробнее. Как его угораздило найти на свою задницу проблемы?

 Выбросив сигарету, Пашка оперся бедрами на парапет и обреченно выдохнул.

— Ты ж не отстанешь, да?

— Мог бы не спрашивать, — Андрей достал из кармана запечатанную зубочистку и, разорвав зубами упаковку, засунул ее в рот. Легкие все еще нещадно требовали порции яда, а ощутив надымленные пары Дубнова, тут же пришли в бешенство.

— Я вчера после гонок пошел проводить Настю, — заговорил друг, покручивая в здоровой руке зажигалку, — ну помнишь, девчонка, я тебе рассказывал? Блондинка такая с параллельного потока?

— Ну?

— В общем, она мне нравится, и я хочу с ней замутить.

— А Кешнов здесь причем?

— Он ее бывший хрен. Правда Настя рассталась с ним, когда тот придурок начал на нее руку поднимать, а вчера он ждал ее у дома.

— Не один, я так понимаю?

Пашка давно занимался спортом и мог за себя постоять, Андрей точно знал, что отпор одному, да даже двум дать сможет, здесь же, судя по всему, работали человек пять.