Как они попали в дом — Ники не помнила. Будто ее мозг отключился. А всем телом управлял, словно кукловод, Ян.

От одежды девушку избавили уверенные руки, заменили настойчивыми губами, откровенными прикосновениями разгоряченной кожи. И Ники потерялась, как и хотела. Отдалась, подчинилась, покорилась.

А Ян… Он не мог остановиться. Понимал, что нужно притормозить. Потому что Ники достойна крышесносного секса, достойна нежности и красивых жестов.

Да только не мог Самойлов заставить себя не целовать ее, не прикасаться к ней. А ведь просто хотел отнести девчонку на руках в дом, но сорвался, как только разобрал приглушенный вздох, а теплое дыхание коснулось его щеки. 

 И уже все потеряло значение. Была важна только Николета.

Торопливо, словно вор, укравший мешок золота, Ян нес Ники в свою спальню. Сомневался, что справится, донесет. Ведь соблазн был на каждом шагу. И мягкий ковер, удобный диван в гостиной, даже чертова лестница могла бы подойти. Но нет, Самойлов упрямо шел к своей цели. А Ники не упрощала ситуации. Целовала в ответ, раздевала его, кусала, царапала.

И как здесь не сойти с ума?!

— Просто секс, — разобрал Ян сбивчивый шепот девушки. — На большее не рассчитывай!

— Сама не влюбись, — парировал Ян.

А слова девчонки его задели. Просто секс? Просто чертов секс?! Да он же дуреет от нее! С ума сходит! Ненавидит за то, что она – идеальная, что вытравила из памяти всех, кто был до нее, что превратила его в маньяка. А у нее – «просто секс»?!

И Самойлов не стал сдерживаться. Выпустил хищника, слетевшего с катушек. Уже не боялся, что как-то навредит девушке. Брал все, что она так щедро дарила ему.

А в какой-то момент застыл, нависая над ней, упираясь локтями в кровать.

— Просто секс? — хрипло, но требовательно пробормотал Ян, заставляя Ники смотреть в его глаза.

Ники смежила веки. Говорить она не могла. Было больно, но, вместе с тем, и очень хорошо.

— Дурочка, — прошептал Ян и принялся легко поглаживать доверчиво прильнувшее к нему совершенное тело. А его губы изучали каждый сантиметр плавных изгибов.

Ники расслабилась, отдавшись на волю рук и губ этого мужчины. Ее разрывало от новых ощущений, от того, как жаркие ладони ласкают ее, а хриплый голос сводит с ума.

А у Яна в мозгах — каша. Потому что Ники, его Ники, эта упрямая и шикарная девушка теперь действительно принадлежала ему. Он чувствовал ее, остро, дико, неистово. И пусть говорила она совсем не то, на что рассчитывал Самойлов. Пусть твердила, что между ними – только секс. Плевать! Ее глаза врать не станут.

А потому. когда Ники балансировала на грани, когда его пальцы, изучив каждый миллиметр совершенного тела, выскользнули из сочащейся влагой плоти, Ян замер. А Ники потянулась к нему, в попытке ухватить удовольствие тягучее и откровенное.

И Ян аккуратно погрузился в ее тело, заполнив собой до протяжного вскрика. А ладонями зафиксировал голову Николеты, заставив смотреть в его глаза.

И двигался. То наращивая темп, то сбиваясь. И Ники не выдержала, закричала, содрогаясь всем телом и срываясь в пучину страсти.

А Ян жадно целовал ее, наслаждаясь протяжными стонами, любуясь красивыми и изящными чертами лица. Тем, как приоткрываются припухшие от поцелуев губы. Как острые ногти оставляют на его спине и плечах отметины. Как стройные ножки обхватывают его бедра, притягивая все ближе.

И он утонул в этой девушке… женщине. Потерялся. И ничего не осталось вокруг, только тонкие руки, хриплые стоны, жадные поцелуи и глубокий, завораживающий взгляд.

***

Ники смотрела на свое отражение. И сама себя не узнавала. Волосы — всклокочены. Косметика — размазана. А из одежды только простынь.