— Сядь сюда, — кивнула Ники на стул у своих ног.

— Любишь доминировать, малыш? — усмехнулся Ян и, оттолкнувшись от стены плечом, а от пола рукой, поднялся на ноги.

***

Ники осторожно обрабатывала ссадины на губах и скуле Яна. Мужчина сидел, не шевелясь и прикрыв глаза. А девушка позволила себе немного рассмотреть его. Ведь одно дело, когда они были близки в полумраке комнаты, и там уж не до любования было, а другое — когда мужчина находится так близко.

Ники отметила почти идеальные черты лица, волевой подбородок и невероятно длинные ресницы. Правда, один глаз практически не открывался, заплыл, ушиб налился отвратительным сине-фиолетовым цветом. А Николета вдруг разозлилась на всю свою семью.

Ведь Самойлов ничего им не сделал! А они его…

— Я придумаю, как отвлечь охрану, — негромко прошептала Ники, осторожно заклеивая пластырем глубокие царапины на скуле Яна.

— Они и без того на тебя слишком уж отвлекаются, — усмехнулся Самойлов и слегка изменил положение тела так, что Ники теперь оказалась между его разведенных ног, а руки наглец устроил на девичьей талии.

— Эй, совсем смертник что ли?! — раздался голос парня, оставшегося за порогом тюремной камеры Яна. — Руки убрал!

— Отвали! — шикнула Ники, бросив взгляд на верзилу по имени Фома. Парень уже давно работал на брата и все поручения выполнял на совесть.

Поджав губы, Ники перехватила правую руку Яна. На ней тоже обнаружились ссадины, которые необходимо было обработать.

— Слушай, Самойлов, не дури, — тихо говорила Ники, — я помогу сбежать. Ты ведь ничего не сделал папе, или Адриану. Они не станут искать тебя.

— Зачем меня искать, я не прячусь, — краешком рта улыбнулся Ян. — Думаешь, я не могу сбежать отсюда?

И Ян спокойно пояснил, как он может это сделать. Рассказал, где есть брешь в охране, сколько человек курируют периметр, как они вооружены, даже клички собак Самойлов прекрасно знал.

— Тогда какого черты ты торчишь здесь?! — прошипела Ники и на миг слегка опешила, когда Ян прижался лицом к ее животу и сделал глубокий вдох, а его руки держали ее за талию и бедра.

Невинные почти объятия, а Ники ощутило приятное томление внизу живота и между бедер.

— Вот потому и торчу. Ждал тебя, — хмыкнул Ян.

— Ты чего, не понял?! Руки убрал! И сел смирно! — прорычал Фома, шире распахивая дверь.

— Пока меня не начали бить, соглашайся на свидание, детка, — еще шире улыбнулся Ян.

Ники на миг отвлеклась, отвернулась от Самойлова, вскинула руку, пытаясь остановить злющего охранника.

— Пошел вон! Или я брату расскажу! — рявкнула Ники.

— Он не послушается, — вкрадчиво произнес Ян, медленно поднимаясь на ноги.

Ники и пискнуть не успела, а Самойлов уже закрыл ее собой и продолжил говорить, только голос мужчины изменился, и сейчас интонации не предвещали ничего хорошего.

— Потому что Фома у нас втрескался в дочку босса, да, приятель?

Ники выглянула из-за широченных плеч Яна. Фома действительно выглядел немного странно.

— Не твоего ума дело! — рявкнул парень, а в его руке мелькнул пистолет. — Николета Константиновна, покиньте помещение. Здесь вам находиться опасно.

— Бегу и падаю! — выкрикнула Ники, понимая, что против оружия Яну возразить нечем. А потому она, Ники, его единственная защита здесь. 

И вдруг раздался негромкий щелчок. Фома снял пистолет с предохранителя, заявив о своих намерениях.

— Я отцу все расскажу! И брату! — твердо говорила Ники.

— Убери ствол, Фома, — тихо произнес Самойлов, а Ники чувствовала, как напряглись его плечи и каждый мускул. — Не хватало еще, чтобы девочку задело. Разберемся один на один.