Участковый, так ничего больше не сказав и не сделав, сел в машину и уехал.

Дамы уже собирались возвращаться домой, но тут у Степановны заскрипела калитка. Дарья направила на неё фонарь как раз в тот момент, когда хозяйка вытолкнула на улицу худого взлохмаченного мужичка неопределённого возраста, в вытянутых на коленях трико и стареньком засаленном пиджаке, надетом прямо на майку.

– Иди, Тосик, иди, родимый! – напутствовала его Степановна, выпроваживая.

Подруги остолбенели. Мужичок был босой на одну ногу, на второй красовался пластмассовый китайский шлёпанец. Бледная одутловатая физиономия тоже оказалась до боли знакомой.

Первой пришла в себя Дарья.

– Да это же Тосик! Местный алкаш! А ну стой, гад! – закричала она, для убедительности уперев руки в боки.

– Ну-ка, иди сюда, – быстро сориентировавшись в ситуации, Анжела кинулась к Тосику, ухватила за рукав пиджака и поволокла к подругам.

– Да вы чего, с цепи сорвались? Это ж Тосик, – выскакивая из калитки, запричитала Степановна.

– Вот пусть и расскажет, что он делал на соседской даче, а потом у нас в туалете, – строго оборвала Степановну Анжела.

– Так это он! Так это из-за него?! – Мила подскочила к Тосику и, молотя по нему кулачками, истошно завопила: – Я тебя убью, негодяй! Мы столько всего пережили из-за тебя!

– Да я чё, я ничё, девчонки… Вы чего? – растерянно заблеял Тосик.

– Сейчас узнаем, чего или ничего! – отрезала Дарья, доставая телефон. – Участковый быстро разберётся!

– Да вы чё?! Зачем участкового? Ну, подумаешь, уснул в туалете!

– А у соседей что делал? – строго спросила Анжела, оттаскивая от Тосика разошедшуюся Милу.

– У каких? – выпучил глаза Тосик.

– Вот у этих! – Анжела показала на развороченную калитку.

Тосик даже отшатнулся и едва устоял на ногах.

– Калитку… это не я!

– Мы знаем, что не ты! Ты в это время лежал на газоне! Что ты там делал? Как туда попал? – наступала Анжела.

– А чё, я лежал на газоне? Правда, что ли? А чё я там делал? – искренне удивился Тосик.

– Вот мы и спрашиваем, что ты там делал?!

– Не помню, девки, честное слово, не помню… Мне бы соточку поправить здоровье! Я бы всё вспомнил…

– Да пошёл ты! Соточку тебе, – махнула рукой Дарья. – Ты до дома дойди.

Тосик развернулся и уставился на развороченные ворота.

– Девки! Я ж вспомнил! Я ж там протечку устранил! – и, пошарив по карманам, обиженно добавил: – А рассчитаться-то со мной не рассчитались…

– Так хозяина ж не было? – хмыкнула Анжела.

– Как это не было? Я ж видел, в окнах мельтешил…

– Кто мельтешил? – подозрительно спросила Мила.

Тосик растерянно уставился на неё.

– Как кто? Хозяин… Я стучал, он не открыл. Я потом пошёл с чёрного хода, попал на летнюю кухню… – Тосик внезапно замолчал.

– Ну и? – подтолкнула его Дарья.

Тосик замялся и пролепетал:

– Там в бутылке… ой, всего было-то… Граммулечка! – Он показал едва заметный просвет между почти сомкнутыми большим и указательным пальцами.

– Так ты с этой граммулечки и рубанулся? – недоверчиво усмехнулась Анжела.

– Так крепкая, зараза…

– А как ты у нас в туалете оказался? – Дарья решила выяснить всё до конца.

Тосик поднапрягся и вспомнил:

– Так услышал кипиш, увидел мигалки, думаю: ха, надо линять… Воду перекрыл и дёру.

– С тобой всё ясно, вали отсюда! – сказала Дарья.

Анжела добавила:

– Сейчас идти к соседям за деньгами не советую.

Тосик вздохнул и потопал по улице, бурча под нос:

– Зажали соточку-то… Вот и делай после этого людям добро…

– А мы что, завтракать не будем сегодня? – спросила Мила.

– Возьмём по яблочку, по дороге съедим, – ответила Дарья. – А вернёмся, сделаем нормальный завтрак.