– Больше нигде таких не попробуете, – добавила Майя.

Как говорится, реклама – двигатель торговли. Воды нам выделили в долг, а к вечеру, когда мы с девочками ещё приводили наше новое жильё в божеский вид, вся округа уже знала, что в старом доме Липока кормят заморской едой.

Ведомые любопытством и аппетитным ароматом соседи собрались у нас во главе с Алкой, которая важно повторяла:

– Ум отъешь!

Добрые люди, довольные необычным угощением, бросали грошики в потемневший от времени котелок, и вскоре наша деятельная знакомая заявила, что этого хватит на мага, который починит колодец.

Для того, чтобы он пришёл, нужно подать прошение градоначальнику.

– Только не пугайся, – перейдя на «ты», доверительно шепнула она. – Он умэ.

– Бояться надо дураков, а не умных, – фыркнула я.

– Умэ, – с чувством повторила Алка и огорошила: – Драконорождённый!

Алка Ковск действительно оказалась честной женщиной, но очень предприимчивой. Стоило немалых трудов отбиться от её настойчивых предложений и идей, как одинокой мамаше заработать на пропитание себе и детям. Кое-что мне понравилось, но я не спешила озвучивать, поскольку жизнь научила меня, что торопливость только вредит.

Отчаявшись уговорить меня за баснословные деньги продать рецепт блинов трактирщику, соседка переключилась на грядущий поход к градоначальнику.

– Спасибо, что предложила помощь, – искренне поблагодарила я.

– Мы же соседи, – чуть нервно улыбнулась она и поправила на голове тщательно накрахмаленный чепчик с кружевными оборочками. – Должны помогать друг другу. К тому же у меня мать овдовела. Знаю я, как непросто одной детей поднять.

Она покосилась на мужчину, который при виде нас замер как вкопанный, а затем вцепилась в мой локоть. Наклонившись к самому уху, прошептала:

– А ты не думала снова замуж-то выйти? Смотри, как на тебя пялятся… Так и дырки проделают глазюками своими бесстыжими!

– Нет, – отрезала я.

– Любила мужа, да? – Глаза Алки влажно заблестели.

– Конечно.

Я замолчала, не желая вдаваться в подробности, но соседка, кажется, умирала от любопытства.

– А какой он был? Ты вот беленькая, а дочки разные. Брюнет? Наверное, высокий и стройный. Кем он работал? Ох, прости-прости! Негоже рану тревожить. Мой вот…

Я слушала её вполуха, а сама с интересом рассматривала невысокие дома, украшенные горшками с цветущими растениями, ровные заборчики, ограждающие зелёные дворики, людское море, в которое мы неторопливо влились, когда вышли с узкой улочки на большую площадь.

Здесь было легко заблудиться. Казалось, что вот-вот тебя задавит один из тяжеловозов, тянущих гружёную повозку, или унесёт стайка одетых в одинаковые серые платья девушек, что бережно прижимали к груди потрёпанные учебники. На каждом шагу меня дёргали за руки торговки, предлагали купить зелень, ткани и чёрт знает что ещё.

Алка же крепко держала меня за руку и вела сквозь толпу к самому высокому зданию со шпилем и огромными часами на светло-рыжей башне. Маленькая стрелка приклеилась к цифре восемь, а большая подползала к двенадцати.

– Скорее, – торопила меня Алка. – Ох, сколько желающих… До вечера ждать будем!

Мы перешли на бег, приближаясь к большим кованым воротам, перед которыми уже выстроилась очередь просителей, как вдруг мне преградил путь высокий бородатый мужчина. На нём был накинут тёплый плащ, хотя утро выдалось жарким, а под правым глазом алел свежий шрам.

– Нашёл! – выдохнул незнакомец мне в лицо.

Легко оттеснил ойкнувшую Алку и, сжав, будто тисками, запястье, потащил меня в сторону.

– Пустите, – потребовала я. – Эй, что вы себе позволяете?