Кирилл присел на ручку тахты, стараясь не задеть ни коврика, ни разложенного повсюду радиотехнического барахла.

– Знаешь, – сказал Кирилл, – однажды на свете было государство, которое очень любило воевать. Оно называлось Советский Союз, и на его гербе был изображен весь земной шар, в знак того, что борьба СССР против буржуев окончится только тогда, когда последняя Советская Социалистическая Парагвайская республика войдет в лоно СССР. Чтобы воевать, это государство построило огромные заводы, которые производили танки и самолеты, и другие заводы, которые производили сталь, из которой делали танки и самолеты. Чтобы было кому водить танки, это государство согнало людей в колхозы, потому что тракторист – это тот же танкист, а тех, кто не хотел идти в колхозы – убило. Это государство так хотело воевать, что оно убило десятки миллионов, только чтобы те, кто остался в живых, знали, что жизнь их ничего не стоит, и все равно, где ее истратить – в лагере или на войне. Это государство уничтожило русских крестьян, оно уничтожило русскую интеллигенцию и русское дворянство, некоторых оно уничтожало сословиями, как крестьян, а некоторых – целыми народами, как чеченцев. И вот, даже к концу жизни этого государства девяносто процентов его промышленности работало на войну, и те заводы, которые не производили танки или сталь для танков, а делали, например, макароны, даже макароны штамповали калибра 7,62 мм, чтобы во время войны штамповать гильзы.

Но самое удивительное то, что хотя это государство называло всех, кто вокруг, своими врагами, те, другие государства – они не особенно с ним враждовали. Конечно, их политики понимали, что война может быть, и генералы их составляли оперативные планы, но в общем-то окружающий мир не зацикливался на этом. Он жил, рожал, любил, созидал, и продавал СССР военную технику и военные заводы и даже, как ни странно, половину сталинских заводов спроектировал именно он.

В начале всей этой речи Водрова Алихан разбирался с компьютером. Он подсоединил материнскую плату к какому-то стенду, протестировал ее и вставил обратно, и теперь пальцы его танцевали по клавиатуре, и в такт им по черному дисплею ползли белые строчки. Потом строчки исчезли, чечененок сидел молча, посверкивая глазенками, и по позе его было ясно, что он-то на месте Запада не продал Сталину ничего, кроме веревки, чтобы повеситься.

– Даже когда советские НИИ прогнили, а села – обезлюдели, Запад продавал нам зерно и покупал у нас нефть, а мы в это время рассказывали, как мы сейчас свернем шею империализму и какие у нас передовые технологии. И вот, когда прошло целых семьдесят лет, пришел человек по имени Рональд Рейган, и сказал: «как – эти люди говорят, что мы им враги»? «Как – эти люди называют свои технологии – наилучшими, а сами покупают наши машины на деньги, вырученные от продажи сырья?» И Рональд Рейган увеличил расходы Америки на вооружение, и Советский Союз сразу не смог угнаться за ней, потому что Советский Союз к этому времени тратил на вооружение девяносто процентов доходов и не мог тратить сто восемьдесят. Рейган снизил цену на нефть, и нам не на что стало покупать зерно. Если бы Советский Союз был всем тем, чем он называл себя, он бы даже не заметил этих мер, но Советский Союз был тем, чем он являлся, и он рухнул. Так получилось, что государство, которое хотело воевать, и семьдесят лет готовилось к войне, и только и говорило о том, как оно одолеет врагов, исчезло с карты мира, а другое государство, которое любило, строило, изобретало, – одержало над ним победу, даже не применяя оружия.