Что же тут происходит?

Ауры людей разгораются всё сильнее – и неожиданно народ, только-только угомонившийся и замерший, снова приходит в движение. Но на этот раз никакой давки, никакого беспорядочного толкания – словно один организм, паломники в едином порыве начинают круговое движение.

Меня подхватывает человеческая масса, и не в силах ей сопротивляться, я вынужден идти среди не осознающих действительность людей. В глазах тех, кто идёт рядом со мной, я вижу лишь фанатичный блеск. На лицах застыли неестественные улыбки, движения плавные – словно их совершает один человек…

Мне становится не по себе, словно я попал в водоворот, что утягивает меня в пасть гигантского морского чудовища. Я испытываю одно-единственное желание – выбраться отсюда как можно скорее.

Однако сделать это почти нереально – толпа вокруг настолько плотная, что пробраться через неё невозможно. Я предпринимаю одну попытку протиснуться меж людей, вторую – но меня мягко отталкивают обратно.

Хам, спрятавшийся под рубахой, недовольно пищит:

– Дерьмо!

Трудно не согласиться с ним…

А мы всё продолжаем двигаться, и не просто по кругу, а будто и правда в водовороте. Меняясь местами, люди смещаются к центру площади, к возвышению, где стоят жрецы. Через головы толпы я вижу, как находящиеся ближе всего к помосту люди тянут руки к реликвии – и их ауры вспыхивают ещё ярче, одна за другой!

А чем ближе к странному артефакту подхожу я, тем сильнее вибрирует перчатка, замотанная плащом…

Что будет, когда я окажусь совсем рядом?

Прежде чем удаётся узнать ответ на этот вопрос, я отвлекаюсь – слышу вскрик неподалёку от себя. А затем вижу через мельтешение давно немытых тел, как в нескольких шагах впереди на земле лежит молодая девушка.

Паломники будто бы не видят её! Прямо на моих глазах несколько человек наступиют на несчастную, заставляя вскрикнуть от боли – и никто не пытается ей помочь, никто не протягивает руку, никто не хочет поднять её с земли!

Во мне, словно хорошо облитый смолой факел, мгновенно вспыхивает ненависть. Что это за религия такая, которая промывает мозги так сильно, что толпа способна раздавить человека и не заметить?!

Эта мысль будто придаёт мне сил, а может, окружающие паломники чувствуют исходящую от меня злость – в моменте мне и самому кажется, что от меня расходится невидимая волна, бьющая по струнам, присосавшимся к людям – и те слегка расступаются.

А я, получив возможность протиснуться между ними, тут же рвусь к упавшей девушке, расталкивая фанатиков локтями. Пока я добираюсь до несчастной, на неё наступают ещё несколько раз! Оказавшись рядом, я отталкиваю здоровяка в кожаном фартуке кузнеца, уже занёсшего ногу над рыжей худышкой, встаю перед ней, словно скала, и протягиваю руку.

Несколько мгновений девушка смотрит на меня, словно на солнце, взошедшее посреди ночи, а затем хватает ладонь, я поднимаю её на ноги и говорю:

– Идём отсюда!

Она лишь коротко кивает. Мы делаем несколько шагов вместе с толпой, надеясь протиснуться через плотные ряды движущихся людей к краю площади – и в этот момент я чувствую на себе чей-то взгляд.

Резко обернувшись, вижу одного из жрецов. В своей странной высокой маске, он стоит на помосте и внимательно смотрит в нашу сторону. Я чувствую его взгляд кожей, и отчего-то думаю, что ничего хорошего он не сулит…

Жрец медленно оглядывает тот участок, где мы находимся, затем поворачивается к вытянувшемуся с оружием неподалёку солдату, подзывает его и что-то шепчет на ухо.

Проклятье! Он ведь наверняка знает, как их реликвия действует на людей! Вдруг то, что я не поддался религиозному внушению, значит, что со мной что-то не так?