Я ушла с кухни, свет выключила.

Шаг вперёд. Хлюпнула вода.

Посмотрела, куда можно вылезти из лужи. А никуда не вылезти, если только на лестницу.

Запущенность.

Темнело. Нужно было посмотреть, что наверху и выбрать себе на ночлег местечко с хорошей дверью.

Прошла мимо стойки регистрации, разгоняя волны. Ноги опалило холодом, протекли всё-таки сапоги. Вступила на лестницу.

— Занесло меня, — под нос бурчала, почувствовала вдруг усталость.

Завтра с новыми силами. Если от голода ещё смогу уснуть.

Поднялась по широкой лестнице, опасливо вытягивая шею, пыталась заглянуть выше. Никто там не ждёт с ножом и топором?

Встала перед полкой. Закинув голову, рассмотрела большую картину.

Девять мужчин. Четверо стояли, пятеро перед ними сидели на стульях. Картина достаточно качественная. Возможно даже сделано с фотографии. Свет из окна совсем мерк, и я почти ничего не разглядела. Мужчины казались одинаковыми: волосы русые, лохматые, чёрные костюмы, белые рубашки и галстуки. Похожи друг на друга. Но при близком рассмотрении выяснилось, что те, кто стояли, были выше и шире в плечах. А которые сидели, поменьше ростом, но не факт, что моложе. У крайних волосы седые.

Прошла вправо на лестницу.

Второй этаж встретил меня темнотой, запущенностью и тишиной. Лестница на третьей этаж одна и вела она справа от меня. Очень крутая. Не полезу.

Прошла по скрипучим деревянным половицам. Где деревянный пол, а где ковровые дорожки кинуты. Как в общежитие или отеле, длинный коридор. Двери открыты, часть закрыта.

Образовалось светлое пятно в сумраке. Из одной комнаты лил приглушённый свет.

Я заглянула внутрь.

Комната оказалась красиво обставленной, прямо домашняя обстановка. Жилая, похоже. В ней пахло костром.

На полу лежали пушистые ковры. Стоял деревянный диван с мягкими подушками, насыщенного синего цвета. Пустой столик перед диваном. В помещении три окна, закрыты снаружи, а внутри прикрыты занавесками, и казалось, что за окнами просто ночь стоит.

Достаточно света. чтобы всё разглядеть. Я вначале подумала, что свет попадал в комнату из последнего незанавешенного окна у большой двуспальной кровати с обшарпанной спинкой. Но свет был теплящийся, и я, сняв промокшие сапоги, вступила на мягкий ковёр.

— Есть кто? — тихо спросила я, оглядываясь по сторонам.

Ковёр с высоким ворсом оказался тёплым, ступни утонули в нём и почти сразу стали греться.

Я прошла по большой комнате. Деревянный пол, кровать с подушками и одеялами, укрыта старинным коричневым пледом. У неё ящик деревянный, над ней светильник и… О! Радость, розетка! Не факт, что штепсель подойдёт, но хотя бы надежда.

А вот то, что не сразу я разглядела при входе, таилось в углублении. Напротив окна и кровати закуток. В нём печь и камин. Камин странной формы, похож на перевёрнутый тандыр. То есть жерло. И в нём горел огонь.

Вокруг навалено веток и дровишек. Никаких приличных палений, всё кое-как наломано, да и покидано.

Огонь вроде как затухал, и я поспешила подкинуть дров. У круглого камина лавка камушками разноцветными, плоскими выложенная, туда я поставила сушиться сапоги. К лавке прикреплен брус, покрашен чёрным лаком. То есть у этого огня можно посидеть. Я скинула сумку и шубу, потому что в этой комнате достаточно тепло.

Я пока не ела из чужой миски, не качалась на чужом стульчике и не залезла в чужую кроватку, но ощущение, что тут живут три хищника, не покидало меня.

Рассуждала адекватно. Если этот волосатый мужик, которого я в лесу встретила, здесь обитает, и в состоянии соблюдать чистоту, порядок и топить печку с камином, то я смогу с ним договориться. При условии, что он не совсем поехавший.