Мне «везет»: как я и надеялась, входя в раздевалку, возле одного из шкафчиков вижу новенького. Итак, количество нелепых ситуаций, в которых я побывала с этим парнем, на одну больше. Я пытаюсь незаметно отступить назад. Но на высоченных каблуках это оказывается трюком, который не рекомендуется повторять в домашних условиях: нога, некогда травмированная на чирлидерских соревнованиях, подворачивается, и я врезаюсь плечом в шкафчики. Такой грохот просто нельзя не услышать.

Новенький оборачивается. И одновременно:

— Тсс, ты слышал? — спрашивает Джастин. — Проверю, кто здесь.

Я оглядываюсь на коридор, но выход далеко: мне до него бежать куда дальше, чем Джастину до прохода, а прятаться в произвольном ряду вообще не вариант. Если этот Фейрстах меня сдаст… Он мне кивает на приоткрытую створку ящика. Дважды не думая, я шмыгаю к нему, игнорируя боль в щиколотке, и замираю за дверцей. Стефан фыркает от смеха, глянув куда-то в район моей груди, стягивает футболку и вешает ее на дверцу. Я стараюсь не краснеть: он это сделал, чтобы закрыть мою торчащую из-за дверцы грудь, которая обычно тройка, но у особо льстивых производителей — четверка. А еще я стараюсь не смотреть на Стефана топлес. Но это возможно лишь до того момента, когда он поворачивается ко мне спиной в ответ на оклик Джастина.

 Сейчас модно что-нибудь себе наколоть, и даже у меня на копчике имеется легкомысленная звездочка, но у него что-то совсем другого порядка. Настоящая история. Сложно представить, сколько месяцев ушло на то, чтобы набить такое. Если честно, пальцы колет от желания прикоснуться к этому великолепию.

Через полспины Стефана багровым клином от плеча к ребрам сходятся под обрывками кожи растерзанные мышцы, сквозь которые проступают то тут, то там кости. С узкой части к широкой делает стежки игла с нитью. И дата: двадцать третье декабря прошлого года.

— Эй, новенький, — звучит раздраженное, и я перестаю дышать.

Кажется, я слышу вибрацию телефона Стефана и закусываю губу, потому что мой не выставлен на беззвучный режим, а мне часто кто-нибудь звонит по организационным вопросам.

Стефан закрывает меня спиной, но между его спортивной сумкой на полу и дверцей есть небольшой просвет, где Джастин может легко увидеть мои лодыжки. После сегодняшнего дня у меня имеются серьезные сомнения в том, что Масконо не одноклеточное, но вдруг в нем проснутся предусмотренные эволюцией зачатки мозга? Иногда я задавалась вопросом, как вышло, что мы не начали с ним встречаться еще в старшей школе. Приятно, что ответ на этот вопрос теперь получен, а правильность решения не подлежит сомнению.

— Ты что тут делаешь?

— Возвращаюсь с тренировки, — указывает Стефан в сторону тренажерного зала. Впрочем, по влажному блеску его кожи все более чем очевидно. Как и то, что к тренировкам он привычный. Я стараюсь фокусировать взгляд только на татуировке, но он так и соскальзывает ниже, на бугрящиеся под кожей мышцы. — Это ведь не запрещено?

— Комплекс открыт для студентов чуть ли не круглосуточно, — подтверждает Масконо. И, наконец, меняет тему на главное: — Что ты слышал?

Я снова до боли фокусирую взгляд на татуировке Стефана, не позволяя себе ни думать, ни дышать.

— Это ты сейчас о чем? — уточняет новенький, и откуда-то изнутри во мне поднимается жгучее разочарование. Нет, я, конечно же, не ожидала, что он за меня вступится, но как-то все равно погано.

— Правильный ответ. Джастин Масконо.

— Стефан Фейрстах.

— Фейрста-а-ах, — небольшая заминка. — В пятницу у меня состоится вечеринка. Приходи.