Я успокоила её заверениями, что всё в порядке и ничего забирать не нужно. Как только она ушла, в полной тишине и под пристальными взглядами айтишников поднесла чашечку к носу и понюхала. А ничего так, вкусно пахнет. И всё же попробовать решилась только тогда, когда выловила злополучные пузырьки ложкой и слила их на салфетку под понимающие хмыки ребят. Да-да, паранойя после увиденного, как хотите. Но так как-то спокойнее. Кофе оказался на удивление приятного вкуса.

Яр возобновил видео, и мы опять дружно прильнули к экрану. Девицы просмеялись, подошли к моему креслу и что-то принялись с ним делать. Но обзор для камеры был постоянно перекрыт: то кресло стояло слишком близко к столу и сиденье не попадало в кадр, то девушки перекрывали вид своими задницами.

Я прикинула в уме: вот что можно сделать, имея в наличии интеллект, не сильно переросший уровень школьника? Вариантов находилось несколько - приклеить жвачку, воткнуть в мягкое сиденье иголки, намочить водой, чтобы после вставания с него на юбке сзади расползалась неэстетичное мокрое пятно. Но бутылка или иная ёмкость на видео не фигурировала. Поэтому в наличии оставались только два варианта – жвачка, иголки.

Покончив со своим занятиям, девицы прихватили с собой многострадальную «открывашку» и удалились. Яр прокрутил ещё вперёд, но больше ничего интересного не происходило. Разве что приходила Марь Семёновна, сделала уборку в кабинете, вытерла пыль, достала из кармана конфетку и положила её на стол. Ой, как приятно-о… Надо будет обязательно поблагодарить её.

Первым делом, вернувшись в офис, я проверила кресло. Так, на ощупь сухое. Но при малейшем надавливании ладонью ощутила уколы. Вот засранки, всё-таки иголки!

Пара штук была хоть и с трудом, но изъята мной. Остальные же при попытке достать их, ныряли глубже в сиденье и продолжали колоться. Проклятье! Я так до вечера буду колупаться, а не работать!

Психанув, я достала из шкафа два толстенных канцелярских каталога и уложила их на кресло. Хлопнулась задом сверху. Жёстко, неудобно, скольжу на ламинированных обложках, но хотя бы попа не в решето.

Помыла кружку (три раза), налила кофе и принялась за работу. Но стоило только вывести компьютер из спящего режима, как на телефон пришло сообщение.

Никита Красавчик: «Так что было с креслом?»

Боже, он действительно ТАК себя записал! Не хватало ещё, чтобы Славик увидел эту «порнографию» в моём телефоне. Ладно, потом переименую. Я быстро отбила ответ: «Иголки».

Никита Красавчик: «Интересно, это что-то новенькое».

Я: «Они не достаются!»

Никита Красавчик: «Магнит пробовала?»

Я чуть не застонала в голос: а,ну да, у меня же здесь полно магнитов, ассортимент на выбор! И как же я сразу не додумалась-то!

Отбила ответ: «В кресле поролон, а не сено. Они застряли. Магнит не поможет. Буду сидеть на журналах».

Неизвестный номер: «Лара, это Толя. Потерпите пожалуйста. Посидите пока так, как решили. Пусть кресло останется с иголками в качестве вещдока».

Я сохранила себе в контакты номер Толика и отбила ему ответ: «Ок» и грустный смайлик в придачу.

Мой трудовой день далее проходил по расписанию - посидела закрытой, потопталась с унылой миной во время санобработки во дворе. На предложение присесть на скамейку громко пожаловалась на «дрянное китайское качество кресла» и исколотый зад под дружные ядовитые смешки группировки Леночки. Снова посидела закрытой.

К концу дня чувство морального удовлетворения от объёма выполненной работы было прямо пропорционально количеству самодовольному блеску в глазах Леночки от ощущения превосходства надо мной. Дурочка я, ага. Расслабься уже.