Развернувшись, я успела краем глаза заметить, как от туалета прочь опрометью бросилась тёмная тень. Я хорошо рассмотрела знакомый потускневший хаос на голове. Ах, Таня-Танечка, подслушивать и доносить любишь, значит? Ну-ну.

Я накинула куртку, взяла с собой телефон и вышла во внутренний дворик. Коллеги встретили меня насмешливыми взглядами. Люди стояли и сидели разночисленными кучками, но мафия Леночки здесь, и правда, была ведущая. Возле неё плотной группой стояли основные прихлебалы. Таня, на удивление, стояла чуть в стороне. Она была в достаточной близости к ним и в то же время будто бы сама по себе. Ясно, активно пытается проложить доносительством себе дорогу в «основной состав». Беда в том, что доносчиков обычно не ценят и держат на расстоянии. Редко кто не знает, что «засланные казачки» зачастую стучат в обе стороны. Но Лена, видимо, не из дур.

Дворик был обустроен скамейками и дорожками, украшен газоном. Снег местами сошёл, оголившаяся трава уже бойко зеленела и радовала глаза своей сочностью. Солнышко припекало, но пронизывающий ветер нет-нет да и обдавал слякотной промозглостью. Я подошла к свободной скамейке, села и сделала вид, что увлечённо листаю ленту соцсетей в телефоне.

- Когда открываете окно, Ларочка, дверь нужно чем-нибудь подпирать, а то она захлопывается, - ехидно брызгая ядом, сладко пропела мне Леночка.

Я подняла на неё глаза. И чем же я тебе успела насолить? Девица находилась в том самом самоуверенном возрасте, когда кажется, что молодость и красота – это навсегда. Такие обычно считают, что все, кто старше тридцати – древние старухи. А эта ещё и избалована деньгами. То есть я для неё к тому же ещё и нищая, раз «главнюк» ей какой-то там родственник. Сомнительно, что она увидела во мне соперницу. Тогда в чём же дело?

- Благодарю, я учту. Конечно, лучше предупредить поздно, чем никогда, - ответила я, не упуская шанса её уязвить. И прежде чем заносчивая девица успела открыть рот, чтобы выдать что-то едкое, спросила: – А по какой причине уволился сотрудник, который работал до меня? Он или она работали как раз в том самом кабинете, где и я сейчас, не так ли?

- Так, и что? – надменно произнесла Леночка, - Её уволили за несоответствие занимаемой должности и неподобающее корпоративной этике поведение.

Последнее она произнесла с таким пафосом, будто имела непосредственное причастие к увольнению сотрудницы. Даже ручку себе на грудь возложила. Эй, кто-нибудь, сбегайте ей за Оскаром!

- Ясно, - ответила я и демонстративно уткнулась обратно в свой телефон, давая понять, что разговор окончен. Леночка фыркнула, отвернулась и принялась что-то тихо шипеть своим подпевалам. Послышались тихие гнусные смешки. Плевать.

Выходит, всё, что сказала мне Марь Семёновна, – истинная правда. Но какая-то странная формулировка для увольнения – «неподобающее корпоративной этике поведение». Судя по отзывам уборщицы, последняя сотрудница, Надя, была, цитирую: «правильная и светлая». Сомневаюсь, что она напилась на рабочем месте в хлам и лихо отплясывала на столе, размахивая своими трусами. Где-то эта мразь нехило так подставила девчонку, что Надю с позором уволили.

И теперь Леночка-Зловредочка решила объявить войну мне. Ой, что-то всё меньше и меньше хочется здесь работать… Не хватало ещё, чтобы какая-нибудь грязь, которой меня начнёт за спиной поливать эта девица, дошла до Славика…

«Верно, пошли домой. Завтра поищем себе что-нибудь другое», - тут же поддакнул внутренний голос.

«Нет уж, - одёрнула я себя. - В любом случае для меня эта работа временная, пока Славику не надоест играть в домашнего тирана. Мне, как минимум, нужно дождаться, пока выйдет из отпуска мой непосредственный начальник. Этот, как его там, Седов».