– Где взяла?

– У Семёна твоего! – ответила Янка зло. – Какой-то чувак нам толкнул. Он, походу, всё время у него берёт.

Яр согнул руку в локте и прижал предплечье к подбородку Яны, так что той стало трудно дышать.

– Ещё раз запалю – нахер собакам отдам.

– Вуайерист хренов!

Ещё одна пощёчина, уже по другой щеке, на сей раз куда более болезненная и звонкая.

– Я не шучу, Яна. Иди спать.

«13 января 1995 года.

Раньше я пыталась с Яром говорить. Теперь не получается,даже если хочу. Слова, которые вылетают изо рта, иногда пугают даже меня саму, и я чувствую, что ещё немного, и сорвусь.

Что будет тогда?

Я не верю, что он может отдать меня псам или утопить, как грозит. Хотя, кажется, этого боятся теперь все, даже Тук.

После того как исчез Толян, Яр стал злым. И, кажется, эта злость передаётся и мне».

– Я сожалею о том, что случилось с вашим отцом.

Яр скользнул рукой вдоль бока Яны, сидевшей на подлокотнике его кресла.

Близость Яны придавала ему уверенности. Когда тела Яны не было у него в руках, Яру казалось, что он и сам лишился руки.

Дело, впрочем, было не только в психологическом комфорте.

Худенькую девушку, разодетую в дорогие шмотки, никто не принимал всерьёз. Никто даже не проверял, есть ли у Яны оружие, а металлоискатели она обходил с лёгкой улыбкой, иногда опасно прижимаясь к охранникам бедром.

Улыбка у Янки в самом деле была какая-то… волшебная. Яр заметил уже давно, что эта улыбка служит пропуском в каждые двери, а любую услугу позволяет получить бесплатно и без применения силы. Он и сам иногда впадал в странный транс, глядя на эту улыбку, становился словно обкуренный – уходили все беды, и хотелось просто смотреть на неё ещё и ещё.

– Я тоже. – Семён, парень лет двадцати пяти, только что унаследовавший фирму отца, откинулся на спинку кресла и усмехнулся. – Говорил же я вам, у него сердце больное. А вы – в сауну, да под водочку…

Яр сморгнул, прогоняя наваждение. Развёл руками и ответил:

– Кто ж знал… Так что будем делать теперь, а, Семён?

– А что теперь делать? Ничего. Лев Александрович, документы у вас? – Семён протянул руку, и в ладонь ему тут же легла чёрная папка, которую он, не открывая, протянул Ярославу. – Как договорились. Контрольный пакет остаётся у меня. Шестьдесят процентов отчислений тоже мне.

Яр поморщился. Те деньги, которые крутились в фирме Хамелёвых сейчас, ни в какое сравнение не шли с тем, что собирался запустить он. Валерий упрямился зря: в выигрыше остались бы оба, и куда честнее было бы дать ему двадцать процентов отчислений, ну, может быть, двадцать пять.

Сыну его, к счастью, было всё равно, что станет с фирмой отца. Он хотел только уверенности в том, что сможет проводить время на дорогих тусовках и ему никогда не придётся работать. Впоследствии Яр планировал забрать у него и тот пакет, который сейчас Хамелёв оставлял себе.

Яр принял папку из его рук, но открыть не успел – пальцы Янки вцепились в чёрный пластик раньше, и, уложив папку себе на колени, она принялась просматривать страницы одну за другой.

Семён, внимательно следивший за ней, усмехнулся и перевёл на Яра вопросительный взгляд.

– Это мой юрист, – с улыбкой ответил Яр. Янку он не торопил. Дождался, когда она пролистает бумаги до самого конца и кивнёт. – Ну что, подписываем и по водочке? Сауну подогреть?

Семён нервно хохотнул.

Вслед за Яром он поставил на документах свои подписи, а затем произнёс:

– Я не любитель. И на вечер у меня другие планы, чувак.

Вся серьёзность вмиг слетела с него, едва сделка была завершена, и, поднявшись, он двинулся к двери. Вся его свита в лице двух охранников, юриста и секретарши потянулась за ним.