– Я люблю музыку, мистер. Когда ее слушаю. Я уже просила вас, причем вежливо. Теперь, если вы не перестанете шуметь…

– А, вот оно что! Вы мне угрожаете. – Он окинул ее внимательным взглядом с головы до ног.

Обжигающая сила неприкрытого мужского интереса проникла сквозь ее тонкую одежду. Она поняла: в спешке надела слишком обтягивающий топ с глубоким вырезом, да еще без бюстгальтера… Эмбер с трудом сдержалась, чтобы не обхватить грудь руками.

– Мне нравятся женщины, которые говорят жестко, – сказал он, плутовски изогнув бровь. – И что же вы мне сделаете?

Необдуманные слова чуть было не сорвались с ее губ. Разочарования и тревоги, которые Эмбер подавляла в последние дни, забурлили. Ей захотелось впиться зубами и ногтями в его шею, расцарапать осунувшееся лицо.

Он рассмеялся, сверкнули белые ровные зубы:

– Не делайте этого. Почему бы вам не зайти, чтобы мы могли что-нибудь вместе придумать?

– Послушайте, мистер… – прошипела она.

– Гай. Гай Уайлдер. – Его сексуальный рот расплылся в улыбке.

– Я пришла предложить, чтобы вы и ваша группа репетировали где-нибудь в другом месте. Иначе я пожалуюсь на вас в жилищный комитет!

Его голос звучал весело:

– Кажется, ситуация накалилась.

– Джин вообще знает, что вы здесь? Его брови удивленно поползли вверх.

– Моя дорогая тетушка не только знает об этом. Она хочет, чтобы я был здесь. Я дам вам ее адрес, хорошо? Вы можете проверить.

– Я хорошо знаю Джин. Она ни в коем случае не хотела бы причинить беспокойство соседям. И она бы ни за что не согласилась на то, чтобы ваша группа находилась здесь днем и ночью!

– Она здесь находится не постоянно. – Его спокойный, размеренный тон выводил ее из себя. – Видите ли, я пишу песни. Группа, которую вам выпала удача слышать здесь в последнюю пару вечеров, – и позвольте напомнить, не в позднее время! – не может репетировать в своем обычном месте. У ребят скоро концерт, и поэтому им нужна генеральная репетиция. А это значит, что…

– Я знаю, что это значит! – огрызнулась она. – Вряд ли концерт будет успешным. Ваша группа играет отвратительно!

Его брови взлетели вверх, а глаза оглядели ее с насмешкой.

– Я передам ваши критические замечания ребятам.

Собственные резкие слова доставили Эмбер легкое удовлетворение. Даже если этот тип был племянником Джин, он причинял ей неудобства!

Эмбер смутно помнила рассказы Джин о членах семьи. Был один выдающийся родственник, который хотел снимать кино. Был ученый, влюбившийся во время плавания в Антарктику. Тетя рассказывала и о парне, невеста которого – любовь всей его жизни, по словам Джин, – бросила его у алтаря и сбежала с солдатом. Но Эмбер так и не могла вспомнить ни одного упоминания о музыканте…

Молодой мужчина слегка повернулся. Достаточно, чтобы взгляд Эмбер упал на комнатные растения, которые Джин развела у себя в холле.

Шокированная увиденным, она не могла сдержаться:

– Только посмотрите на эти антуриумы! Джин будет в ярости, когда узнает, что вы позволили ее прекрасным растениям завянуть. Она наверняка показала вам свою систему орошения?

Гай равнодушно пожал плечами:

– Она вроде что-то говорила.

– А что с ее рыбками?

– Рыбками?

– Только не говорите, что вы их не кормили! Этот аквариум – гордость и радость Джин!

Эмбер уставилась на него – на его серые глаза, горящие на небритом лице, на черные брови, изогнутые с насмешливым удивлением.

– Я не знаю, что там с рыбками, – мягко сказал он. – Почему бы вам не зайти и не проверить? Вы даже можете провести инвентаризацию – на случай, если я сломаю что-нибудь.

Эмбер постаралась не заметить его сарказм. Оттолкнув Гая, она вошла в обычно безукоризненно чистую квартиру Джин и остановилась посреди гостиной.