Наташа пришла через день, когда Соню перевели в общую палату.

– Сонь, ты как? Бабушка у врача.

– Никак. Мне делают уколы и боль снимается. Наташ, что я сделала тебе плохого? Почему ты молчала? Ты видела ситуацию и исчезла. Я тебя звала, но ты была занята. Мы дружили с тобой пять лет. Неужели тебе было просто выгодно со мной дружить, а теперь надобность во мне отпала? Знаешь, и у меня есть гордость, и я не могу тебе больше доверять. Мы больше не подруги. Уходи, – Соня отвернулась к стене.

– Сонюшка, ты спишь? – тихо спросила бабушка минут через пять. – Ты что, плачешь? А Наташа где?

– Нет у меня больше подруги по имени Наташа, – Соня вытерла слёзы. – Что доктор сказал?

– Нет и нет. Кто не имеет подруг, тот не имеет врагов. Знаешь, – бабушка перешла на шёпот, – у меня вчера отец Олега Котова был. Деньги предлагал, хорошие деньги, чтобы суда избежать. Как мы поступим, Сонюшка?

– Возьми деньги. Суд их только обозлит, но не посадит. Если что и случится, оно и так случится с судом или без суда. Хорошо, что я комиссию заранее прошла и фото сделала. Что тебе Николай Андреевич сказал.

– Пакет передал с перевязками для дома. Сказал, что Котов все лекарства привёз, а костыли возьмёт в прокате. Ну и намекнул, чтобы я всё взвесила, и, забыв про гордость, приняла правильное решение. Может, что хочешь поесть? Я приготовлю. Ты похудела, бледная – нужно восстанавливать силы.

– Здесь кормят, бабушка. Вернусь домой и отъемся. Не хочется лишний раз судном пользоваться. Тебе не тяжело ко мне каждый день ездить?

– Что здесь тяжёлого? Всего две остановки на маршрутке.

– А как твои заказы? Хотя, ты всё равно правды не скажешь.

Соня провела в больнице тринадцать дней. Дважды приходил Олег Котов, но она не хотела его видеть, и попросила медсестру: – «Я вас очень прошу, не пускайте ко мне никого, кроме бабушки». Две соседки по палате не беспокоили её лишними вопросами. Им было за сорок лет и им хватало общения между собой. Иногда Соня беседовала во время обхода с доктором. Он интересовался её будущим. Получив рекомендации, советы и выписку, она вернулась с бабушкой домой на такси.

В августе Софья Ларина стала студенткой бюджетного отделения архитектурно-строительного университета.

– Сонюшка, подумай, что нам нужно купить. Ты теперь студентка. И в университет добираться не близко. Нужно всё продумать.

– Давай, первым делом навестим маму. Расскажем им о моих успехах.

В университете девушка держалась особняком. Первое знакомство с группой было тому причиной. Нога к тому времени почти не болела, но Софья опасалась давать полную нагрузку и как бы подволакивала её. Это не осталось незамеченным. И ей задали очень «деликатный» вопрос: «Ты что, хромая?» «Это временно», – ответила она, но ответ был проигнорирован. Поэтому отношения дальше складывались ровными, но далеко не приятельскими. Она была тихая, незаметная, но исполнительная и аккуратная. Да, ей нравились молодые люди в силу её возраста, но как-то проявить своё отношение она не просто не пыталась, она и не думала об этом. Она стала ходить нормально, но этого никто не заметил. Хотя за помощью обращались часто, а она никогда не отказывала. Сдав экзамены за второй курс, группа пригласила её в клуб, и Соня почти с радостью согласилась. Если бы она только знала, что пригласили её в качестве благодарности за помощь и задела на будущее. Здесь было шумно и весело. Здесь она впервые танцевала с парнем и попробовала коктейль.

– Сонь, ты почему такая дикая? – спросил Самарин Егор после очередного танца, присев за столик и положа свою руку на её колено. Она вздрогнула.