- А на конец сессии культурную программу перенести ты не думала?

- Вот еще! Кто так делает?

- Все нормальные люди.

- Студенты и молодежь к этой категории не относятся!

- Какая интересная теория…

- Зато всеми признанная. Так тебя ждать? Думаю, да! Потому что отказы не принимаются.

- Могу только после девяти.

- Самохин?

- Работа, Лиза, работа!

- Ну, и ладно. Самое интересное там начинается в десять. Сама подтянешься? Знаешь хоть, куда?

- Угу. Сразу после работы.

- Давай тогда, спишемся. Не пропадай, не то я тебя прокляну, - зловещим голосом пообещала Лизетта.

- Да ты добрячка! – ухмыльнулась Маша.

- А что прикажешь делать? Надо же тебя из скорлупы вытаскивать? А в этом процессе, пожалуй, все средства хороши! Да, и… Я о Богатыреве разведала тут ненароком. Ты была права. Он восстановился. На наш курс, прикинь?

- Твою ж бабушку… - выругалась Мура.

- Угу. Радует, что впереди лето. Будет время свыкнуться с этой потрясающей во всех смыслах новостью. Хорошо, хоть не в нашу группу попал. Урод.

- Ладно, кто прошлое помянет – тому глаз вон. Кажется, так говорят. Нам с ним детей не крестить, да и вообще… Столько воды утекло!

- Ты это каждый раз повторяешь, как мантру. Может быть поэтому я тебе и не верю! – погрозила пальчиком Лизетта, откидывая на спину завитые светлые локоны.

- Иди уже, неверующая! Вон твоя маршрутка.

Лизка кивнула и запрыгнула на подножку, автобус Маши подошел через несколько минут. Дома вкусно пахло жареной картошкой и молодым укропом. Дед приготовил обед.

- Привет, дедуль.

- Сдалась?

- Как Карфаген римлянам. Пятерка!

- Брату позвони, скажи. Он спрашивал.

- Конечно, только поем.

- Ты сегодня на работу или…

- На работу. А потом останусь, наверное, у Люси с Иваном.

- Что-то зачастила ты к ним! Чем тебе дом не мил?

- Ну, у нас небольшой студенческий сабантуйчик, так что… Буду поздно, не хочу тебя будить.

- А Ивана, выходит, можно?

- К ним после добираться ближе. Всего квартал пройти… Да и ключ у меня имеется. Люся дала, когда они с Иваном в отпуск уезжали. Я за цветами приглядывала, помнишь?

Маша наложила себе полную тарелку картошки на сале, и рядом шлепнула ложку салата. Все же хорошо, что дед иногда готовил. Ей, конечно, хотелось и его порадовать своими кулинарными шедеврами, но готовка для Муры даже сейчас была сопряжена с неприятными воспоминаниями.

- Мать звонила. Спрашивала, как ты, – буркнул дед, усаживаясь рядом. – Может, домой вернешься?

- А ты меня… гонишь? – осторожно поинтересовалась Маша.

- Вот еще! Но… она просила. Видать, совесть замучила, что тебя допекла.

- Скорее, устала объяснять подружкам, почему от нее, такой распрекрасной, дочка сбежала! – фыркнула девушка. - Нет, дед. Я лучше с тобой. А выгонишь – сниму комнату, но к ней не вернусь.

Маша отвернулась к окну и слепо уставилась на обласканные ветром макушки черемухи. Настроение упало, аппетит пропал.

- Ну, гляди! Я тебя не гоню, Мария. Так, то и так. Знаю, что не подарочек твоя мамаша. Это моя вина.

- Да брось, дед! В возрасте матери уже стыдно списывать свое дерьмо на кого-то. Люди сами себя делают. Ладно… Пойду на работу собираться.

- И не доела ведь! Переводишь харчи! – бубнил дед Андрей.

- Да что-то не хочется. Наверное, из-за жары.

Приняв душ, Маша открыла шкаф и, проклиная липучесть Лизетты, оглядела свои нехитрые пожитки. Еще бы понять, что из этого барахла подойдет для похода в клуб? После недолгих раздумий Маша остановила выбор на обычном черном платье-майке, которое отлично смотрелось с серебристыми кедами. Волосы собрала в конский хвост, выпустив длинные пряди челки. С распущенными, по такой жаре – только дуры набитые ходят, Маша себя к таким не относила. Макияж… Ну, здесь сильно не разгуляешься. Все же ей еще на работу идти. Не стоит шокировать Самохина, поэтому Мура ограничилась тушью для ресниц. Модную марсаловую помаду она и после работы нанесет. Вот и все, пожалуй.