- А та пожилая женщина? Уверена, что ей тоже ничего не угрожает?

- Не знаю…

Стараюсь не заплакать, но крайне тяжело сделать это. Бабушка осталась одна. Я сбежала ради дочери. И теперь душа болит за бабулю.

- Всё будет хорошо. Я позабочусь о ней.

Позаботится?

Внутри появляется странное ноющее чувство. Мне никто не обещал заботы… Никто не заботился обо мне, что уж там говорить о моих близких?

Я не спрашиваю у Рината, куда мы едем. Просто доверяюсь ему. Неважно, где мы будем спрятаны какое-то время, главное – подальше от Клима.

В это мгновение я уверена, что хуже бывшего мужа со мной точно никто не поступит.

Не Ринат.

Пусть я так и не могу довериться мужчине, но так хочется сделать это.

- Готова покинуть этот город?

Сердце учащает своё биение. Получится ли закончить с оформлением документов, если мы уедем из столицы?

Впрочем, сейчас куда угодно – только бы подальше от маниакального бывшего.

- Готова на всё.

Ловлю во взгляде Рината жалость и закрываю глаза, стараясь избавиться от гнетущих душу чувств. Получится ли у меня сбежать от прошлого? Или придётся вступить в смертельную схватку с ним? И поможет ли Ринат? Или создаст ещё больше трудностей?

Из-за мыслей, заполонивших сознание, у меня не выходит даже подремать. Настя спала всю дорогу, но теперь мы добираемся до аэропорта, дочь открывает глаза и смотрит в окно. Она молчит, всё ещё сонная. Ринат выходит на улицу и просит подождать, пока он поговорит с кем-то по телефону. Я не спрашиваю, кому он собирается звонить, так как не имею никакого права вмешиваться в его личную жизнь.

Настя покачивается, продолжая смотреть в окно. Я не хочу отвлекать её, чтобы она не расплакалась, ведь до сих пор не знаю, когда мы покинем автомобиль, и каким будет наш дальнейший путь. Пока дочь не капризничает, я должна пользоваться ситуацией и не привлекать к себе лишнее внимание.

Наверное, её укачало по пути. Или ей передаётся моё волнение?

- Чертовщина! – ругается Ринат, вернувшись в салон автомобиля. – Не дают нам разрешение на вылет сегодня. Нам придётся остановиться в гостинице. Если всё слишком серьёзно, то мы можем хоть сейчас рвануть подальше отсюда на машине? Я готов, но вынесет ли ребёнок такую поездку? Ехать часов шестнадцать, не меньше.

Мужчина смотрит на меня, а я сама не знаю, насколько серьёзна ситуация.

Пока Клим не угрожал открыто, но он не оставит меня. Если нашёл в такой глуши у бабули – найдёт и здесь. Может, он вообще следит за нами и знает, где мы сейчас находимся?

- Ринат, а не получится как-то быстрее оформить документы на нас с Настей? Нам лучше уехать подальше, а тебе не проводить с нами так много времени.

Не хочу, чтобы этот псих навредил ещё и ему.

- В своё время я сразился с самим дьяволом. Серьёзно думаешь, что испугаюсь ещё одного? За меня переживать точно не следует. Мы остановимся в гостинице, а завтра уедем в мой родной город. Там я постараюсь помочь тебе с оформлением документов, если это на самом деле настолько необходимо, и ты хочешь уехать.

- Спасибо.

Понимаю, что нам с Ринатом придётся о многом поговорить. Мне остаётся надеяться, что он не станет удерживать меня рядом и запрещать покидать страну, если всё-таки поймёт, что Настя – его дочь.

Как добираемся до гостиницы, я и не запоминаю толком, даже не помню, о чём думала по пути. Ринат снимает семейный номер, состоящий из двух комнат: мужчина настаивает, что если ситуация на самом деле серьёзная, он не сможет оставить нас с дочерью одних, и я соглашаюсь с ним.

Пока Ринат заказывает ужин, а Настя смотрит мультики на висящей настенной плазме, я звоню бабуле, чтобы убедиться, что она в порядке.