Во-первых, если он, придя домой, застанет меня в своей спальне и ванне, то черт его знает, что там себе напридумывает. Чур меня, чур.

Во-вторых... а черт его знает, что там, во-вторых. Не хочу и все тут.

Второй этаж всегда считался нежилым, за исключением комнаты экономки, которая находилась в отпуске. Гостевые сейчас тоже пустовали и только кабинет мужа иногда бывал обитаем.

Наскоро сполоснула ванну, включила воду погорячее, почти кипяток, так, чтобы кожа стала красная как у вареного рака, вылила полбутылки пены и пока вода набиралась, покрутилась перед зеркалом. За то время, что занималась танцами я заметно похудела. Талия стала тоньше, ноги рельефнее и общий вид мне в целом очень даже нравился. Появились грациозность, какая-то женственная плавность в движениях.

Я включила радио, на волнах которого Синатра так проникновенно пел мне о любви и прикрыла глаза. Провела по коже шелковым халатом и сделала несколько движений, представляя перед собой невидимого партнера. Приятный запах хвои разносился по комнате, слух ласкали звук льющейся воды и сладкое пение, а тело приятно холодил нежный струящийся шёлк.

Представила как это самое тело ласкают крепкие теплые руки и едва слышимый стон утонул в музыке.

Не знаю, что первое я почувствовала — прохладный ветерок, пронесшийся по ногам, отчего я тут же покрылась тысячью мурашек, или пронзительный взгляд, уставившийся на мою обнаженную грудь. Я оглянулась на дверь и вместо того, чтобы прикрыться, выронила халат на пол, оставшись беззащитной перед хищным взором пары синих глаз.

В этих бездонных глазах не чувствовалось ни капли раскаяния, лишь на губах застыла усмешка. Ямочка на правой щеке и сильно взъерошенные волосы — ощущение, что боги сжалились надо мной и послали саму мечту в этот вечер, чтобы дать то, чего я так страстно желала весь последний год — любовь. И сейчас эта самая мечта все еще бесстыже рассматривала меня, изучая каждый сантиметр тела, словно сканируя.

Я так и стояла, словно наваждение сковало меня по рукам и ногам — не в силах пошевелиться и прикрыть свою наготу от вожделеющего взора.

Так. Стоп, Алиса!

Посмотри на него — эта насмешка в глазах... так смотрят на дамочек очень легкого поведения, но никак не на приличных девушек. Да пошёл ты, чувак. Не знаю кто ты и что делаешь в этом доме, но здесь я хозяйка и я не позволю относиться к себе так... так неуважительно.

Я медленно прошла к набравшейся ванне и как можно безразличнее произнесла:

— Вы ошиблись дверью. Ванная для прислуги на первом этаже.

Я не видела его лица в этот момент, но клянусь, спиной почувствовала ненавидящий взгляд.

— Как скажете.

Дверь слегка хлопнула, и я вновь осталась одна. И что это было?!

5. 5

— Алиса, это Макс. Моя правая рука, нога и... всё, что не... ну ты поняла, — рукой муж указал на свою ширинку и заржал, кивая на парня с ямочкой на правой щеке.

Макс, тот самый парень, что еще вчера нагло рассматривал меня в ванной, едва заметно усмехнулся, и я тут же почувствовала, что краснею. Вот урод.

Я не стала спрашивать, что стало с прежним соратником мужа по его грязным делишкам, и так было понятно, что вряд ли что-то хорошее. Такие как он либо убегают за границу, либо покоятся где-нибудь в лесу под елкой.

Меня больше волновало то, что теперь Макс будет всегда где-то поблизости, и это ощущение не давало покоя. Опасный тип, очень опасный. И такой... ммм... симпатичный, девчонки от безответной любви к таким способны на всё.

Высокий. Намного выше меня. Даже выше Богдана.

Подтянутое тело, на левой руке татуировка в виде дракона. Уверенный взгляд, твердая походка, тихий, приятный голос. Нет, такие как он не могут любить. Не способны...