Сейчас проще всего было бы просто взять и поехать в пустой – и, главное, тихий – дом, сделав вид, что я не знал о приезде Лены. Но отсрочить разборку – еще не значит избежать ее вовсе. А потому, призвав все свое терпение, я направляюсь прямиком к благоверной.

Лена, как ни в чем не бывало, лежит на моей кровати, смотрит телевизор. Чувствует себя, как дома, ни тени сожаления о том, что явилась сюда без предупреждения.

– Марик, милый!

Меня передёргивает: сто раз говорил ей, что терпеть не могу уменьшительных версий моего имени. Марк – куда уж короче! Разве трудно запомнить? Нет, она словно специально это делает, выводит меня из себя.

 – Что-то случилось? – не смотрю на нее, чтобы не раздражаться. Неторопливо снимаю наручные часы, кладу на столик. Спокойствие, только спокойствие.

 – Это у тебя надо спросить, – с упреком отвечает супруга. – Не появляешься дома, не приходишь ночевать… Могу я хотя бы проверить, нет ли у тебя любовницы?

 – Проверила? – поворачиваюсь к ней, вскинув бровь.

 – Господи, у тебя совсем нет чувства юмора?

 – А в какой именно момент ты пошутила?

Лена вздыхает и, заставив ведущего новостей исчезнуть, отбрасывает пульт.

 – Марк, мы слишком мало времени проводим вместе. Семейный психолог говорит, что…

 – Стоп-стоп, – настороженно перебиваю я. – Семейный – кто?!

 – Психолог, – она равнодушно дергает плечом. – А что такого? Сейчас все ходят…

 – Мне плевать на всех, – сдерживаться становится все труднее. – Какой семейный психолог, Лена?! Какого черта ты ходишь туда, да еще и одна?

 – Нет, если хочешь, на следующий сеанс пойдем вместе…

 – Ты меня услышь, пожалуйста, – сажусь на край кровати и пристально смотрю жене в глаза. – Следующего сеанса не будет. Нам не нужен никакой семейный врач, потому что нет никакой семьи.

 – О чем ты? – она с таким неподдельным удивлением распахивает глаза, как будто мы в первый раз поднимаем эту тему. Либо у нее Альцгеймер, либо она просто умело прикидывается.

 – Слушай, мы договаривались: твой отец инвестирует в бизнес, ты переезжаешь в Москву, занимаешься, чем тебе там надо, и каждый из нас живет своей жизнью.  Ничего не изменилось.

 – Интересное дело! – она отрывается от подушек и резко выпрямляется. – Папа, значит, вложил в тебя кучу денег, а ты теперь делаешь вид, что знать меня не знаешь?!

Ага, память, стало быть, вернулась. Не так все плохо. Тогда какого черта все эти спектакли?!

 – Все, что твой папа в меня вложил, он уже давно отбил с лихвой и неплохо заработал, – парирую я. – Если тебе скучно, поезжай в «Рапсодию», я назначу тебя управляющей. Займись делом. Будешь командовать персоналом, нанимать дизайнеров… Хочешь, переделай сад или ресторан, как тебе нравится…

 – Я понимаю, ты устал, – ее голос сочится елеем, рука мягко ложится на мое плечо. – Так много работаешь…

Твою ж мать! У этой женщины биполярка, не иначе! Сколько можно?!

 – Доктор считает, что нам нужен семейный отпуск. Давай рванем на море. У нас ведь даже не было медового месяца!

 – Потому что у нас была не настоящая свадьба! – рычу я, борясь с желанием хорошенько ее встряхнуть, чтобы мозги встали на место.

 – Мы еще можем все исправить, – улыбается Лена, будто не слышит меня. – Говорят, в Греции сейчас прекрасная погода. И твои родители не против с нами поехать. Представляешь? Одной большой семьей…

 – Да нет никакой семьи! – терпение лопается, в ушах стоит неприятный писк, словно кто-то рядом взорвал петарду. – Какого черта ты говорила с ними, не спросив моего разрешения?!

 – Но они теперь и моя родня тоже…