— Вот сучара! — выцеживаю, с трудом сдерживая раздражение. Ставлю бутылку на стол. Не ровен час запущу ею о стену. — Не ту девочку ты решил взять в оборот, кретин. Я тебе эти сюрпризы в задницу собственными руками до отказа задвину. Заебешься консультироваться у проктолога. Богом клянусь.

— Ты о ком? — Дан бесшумно входит в кабинет. Оценив взглядом очередную нестандартную обстановку, закрывает за собою дверь. — У вас что ни день, так новое состязание. Борзая твоя Марья. Только спальню в порядок привели. Плазму заменили. Девчонка рванула наверх как торпеда. Видать, снова не пришли к консенсусу? Чует моё сердце, что мы накануне грандиозного шухера.

— Думаешь? — сделав ещё один глоток виски, киваю в сторону документов.

— Знаю, — констатирует Данила, подходя к письменному столу. — Как и то, что тебе вставляет ругаться с ней.

Дан поднимает брачный договор, внимательно пробегаясь по страницам взглядом. В какой-то момент глаза его стопорятся в одной точке. Отмечаю появление хмурого залома между бровями. Набираю в рот спиртное, интуитивно ощущая неладное. Даже желудок от этого застывшего момента частично сводит. А когда Дан подносит к моему лицу подписанный Марией документ, приходится от неожиданности поперхнуться жгучим алкоголем.

— Мать твою… — вырывается наружу вместе с удушающим кашлем. — Вот же ж, стерва… шальная…

— Как пуля. Точнее не скажешь, — ухмыляется Дан. — Думаешь, «Эгоистичная Сука» когда-нибудь уступит тебе? Ты куда смотрел?

— Я был под кайфом, блять! — отдышавшись, нервно прохожусь пятернёй по волосам.

Главное не сорваться и не подняться к ней в спальню. Иначе всыплю по первое число. Надеру задницу так, что мало не покажется.

— Юля ей не понравилась, — добавляю. — А как сосаться в клубе с каким-то лохом, так это в пределах нормы, понимаешь ли.

— Алкоголь даёт свободу действиям. Как заявила твоя Марья: грехи, совершённые по пьяни, отпускаются вне очереди.

Выдыхаю.

«Спокойно, Руслан, не о том сейчас думаешь», — убеждаю себя, прожигая взглядом пространство. Между рёбрами неприятно ноет, стягивает напряжением сердечную мышцу.

Дана я вызвал не для того, чтобы обсуждать наши с Машей личные тёрки.

Нужно сосредоточиться на возникших проблемах. Но как только представлю её рядом с другими мужиками, так со мной начинает происходить какая-то дичь.

— Ладно, Дан. Проехали. Не то пойду, отпущу ей грехи, да так, что на задницу неделю не сядет. Руки, блять, так и чешутся.

Отрываюсь от стола. Подхожу к шкафу. В башке начинает плыть, как будто по ней съездили прикладом.

И правда не стоило смешивать алкоголь и лекарства. Только нервы, они же, сука, не железные. Всё время рядом с ней искрят. Как бы не старался держать себя в руках — не выходит. Заводимся с полуоборота оба.

Закрутив бутылку, отправляю её на место.

Перевожу взгляд на Галецкого.

— Поменять Юлю на Колю, Ваню или Степана — не проблема, Руслан. Ты только скажи. Перетру этот вопрос с главной. С Марией нужно тактику менять… — предлагает Данила, присаживаясь в кресло напротив моего.

— Она не из тех, кто поведётся на слащавые комплименты и цветы. Ты прекрасно это знаешь. Маша не может смириться с чувством неопределенности, потому что именно это бьёт по её самооценке. Я предлагаю ей любовника и беззаботную жизнь, она хочет мужа. Мне что же? Предложить ей настоящий брак и, не отходя от кассы, нарожать детей? — представив на секунду этот замес, отпускаю нервный смешок. — Ну уж нет, Дан. Ели говорить о теме отношений между особями разных полов — то в некотором смысле от животных мы далеко не отползли. Жажда спаривания и любовь, всё-таки разные вещи. Я не хочу обманывать себя и её. Заводить семью вслепую, затем делить имущество и детей при первом семейном кризисе — такое не входит в мои планы. Всему своё время.