– Да.

Я смотрела как Ирина крутит конверт на солнце, а потом смотрит на меня вопросительным взглядом.

– Ты хотела что-то другое? Почему не открываешь? Или, решила вернуть его, потому что это очень дорого?

Я не могла объяснить ей этого. Да что там?! Я не с собой разобраться и понять почему мне становилось так неспокойно стоит взяться за нож для бумаг и поднести его к простенькому конверту.

– Дело не в деньгах – сказала я, посмотрев на горку посуды из-под знаменитой Люсиной манки. – Хотя, если бы они стоили миллион, то я бы конечно же их вернула.

Дети играли в песочнице и ждали, когда нагреется вода в бассейне. Люся привычно готовила что-то, гремя ножом по разделочной доске. Голуби затянули свой «ур» к приближающемуся полуденному зною, а мы с Назаровой все пили кофе на увитой диким виноградом веранде. Пока наши мужчины пропадали в каменных джунглях, охотясь за благами цивилизации. Нам же было так хорошо, что и делать не хотелось ничего.

– Так было бы проще на самом деле, – проговорила я, вздохнув.

Простое действие – глубокий вдох, наполнивший легкие кислородом тоже, не помог мне. Тяжелое чувство не пропало.

– Объясни мне, Ид! – потребовала подруга. – Что не так с этой поездкой?

Я укорила себя за прежнее малодушие. Что мне стоило тогда принять медведя, но не отвечать на его поцелуй? Или просто отдать игрушку и сказать: «я не готова ни к чему такому, Илья!» А я решила попробовать размять поврежденную аварией мышцу под названием «отношения» и все вроде бы получалось, но наличие билетов тревожило меня. С каждым днем все больше.

– Илья взял отпуск на зиму, – проговорила я, вроде бы разобравшись со своим беспокойством. – В декабре-январе нашим отношениям будет полгода.

Я посмотрела Ире в глаза на девяносто процентов уверенная в том, что она поймет меня. Мы синхронизировались, а может быть были родными душами или просто понимали друг друга.

– Думаешь, что он сделает тебе предложение?

– Да, – ответила я, выдохнув. – Он сейчас только и делает, что работает, а еще он столько ждал и…

Я отвернулась, чтобы не покраснеть, произнося это.

– И продолжает ждать в том, что касается совсем уж личной стороны наших отношений, – я не смогла выговорить это, хотя с подругой была более чем откровенна и пряма.

Мне кажется, что если бы я рассказала об этом ба, то и она бы удивилась при всем своем советском воспитании. Современный мир давно отказался от этих пережитков и не желал покупать кота в мешке. То есть жениться, не проверив совместимость на интимной уровне.

– Всё это просто так? – спросила я и, не ожидая ответа, продолжила. – Я убеждена в обратном.

Илья такой правильный, а еще милый и очень хороший. Но я не хочу замуж сейчас!

– Все может измениться к тому времени! – произнесла Ира со вспыхнувшим взглядом. – Откуда столько убежденности, что он возьмет и не растлит тебя на радиаторе?

За меня ответила внезапно присоединившаяся к нам ба. Она, как и обычно выглядела невозмутимой. Ирка же покраснела, как помидор. Я же захихикала ее конфузу.

– Потому что тот, кто девушку поит, тот ее и танцует, Ирочка, – проговорила она, присев на отодвинутый мною стул. – Так думает восемьдесят процентов мужчин, а некоторые из них занимаются тем, что компенсируют свою несостоятельность в жизни якобы привитым воспитанием.

Бабуля взглянула в мою сторону, как мне показалось остро, а я даже бровью не повела, занимаясь чайными парами. Она не проймет меня. У некоторых вся жизнь впереди, чтобы проявить себя.

– А оставшиеся двадцать? – просипела Назарова, но видно, что теперь уже от смеха.