У Маринки красное расслабленное лицо, накусанные губы, дурной взгляд.

У Олега довольные глаза и пошлая улыбка.

Они все замирают, глядя на меня.

И я замираю.

Потом с губ Олега сходит улыбка, он хмурится, отталкивает взвизгнувшую Маринку с колен, встает.

И я вижу, что у него стояк. Прямо такой, явный, даже просторными джинсами не скрыть.

От этого зрелища неожиданно становится тошно, я молча разворачиваюсь и иду обратно. К выходу.

На глазах слезы, в горле не просто ком, мне реально нечем дышать!

В большом зале оглушает музыка, бьет по нервам, по голове лупит, хочется закрыть уши и побежать.

Но я только гордо вскидываю голову и иду, словно крейсер, разрезая пьяную толпу.

Олег нагоняет прямо у столов с напитками, разворачивает к себе за локоть.

Мне противно на него смотреть, пытаюсь вырвать руку, он не пускает, сжимая пальцы на предплечье, делая больно, яростно орет в лицо:

– Какого хера ты тут забыла?

– Пусти!

– Аля! Это вообще все фигня! Фигня!

– Отпусти, – кричу я, уже не сдерживаясь, – не смей меня касаться руками, после того, как ей дрочил!

– Да че за бред? – Олег злится, сильнее сжимает и вообще, абсолютно не чувствует себя виноватым! – Ты че выдумываешь? Ну сидела она у меня на коленях… Сама упала перед этим, а ты зашла…

– Прямо тебе на пальцы наделась, да? Ай, как неловко!

– Аль, Аля… – он перехватывает уже двумя руками, пытается прижать к себе, – ты не права… Ну вообще не права… Это все ошибка… Я случайно тут…

– Случайно? – голос мой срывается, от его запаха, от его прикосновений тошнит, – случайно? Че ты несешь? Да вся сеть в ваших любовных играх!

– Аль… Ну ты че? – он перестает оправдываться, начинает меня тискать, говорить быстро и убедительно, – это все фигня такая… Ну ты сама подумай, где она и где ты? Аль… Давай поедем домой, поговорим…

– Нет уж! – не замечаю, как музыка ставится на паузу, и все вокруг пялятся на нашу разборку, мне в этот момент глубоко фиолетово на зрителей, тошнит все сильнее и хочется убраться отсюда подальше, – иди обратно, засовывай ей пальцы в трусы, или еще что-то засовывай… Мне уже плевать.

Олег все не отпускает, все держит, и я, сойдя с ума от дурноты, уже подкатывающей к горлу, выпрастываю одну руку, хватаю со стола какой-то стакан и опрокидываю ему на голову.

Олег тут же с матом отскакивает, я – синхронно – в другую сторону.

Секунду пялюсь на него, жалкого, облитого коричневой колой, матерящегося, затем разворачиваюсь и иду к выходу.

– Ну и пошла ты! – орет он мне вслед, словно камнями бьет в спину, – дура фригидная! Полный ноль в сексе!

Не поворачиваясь, поднимаю над головой руку с оттопыренным средним пальцем.

Да, знаю, принцессы так не поступают, но мне слишком больно, чтоб держать ровно спину.

Он еще что-то орет, потом слышу, как отгавкивается на подколки других парней, но мне уже плевать.

Хочется убраться отсюда побыстрее, чтоб потом, в тишине своей комнаты, спокойно поплакать.

На улице дрожащими пальцами пытаюсь открыть приложение и вызвать такси, но ничего не получается.

Не выдерживаю, смаргиваю злые слезы, стараясь не думать о том, что будет, если Олег сейчас решит меня догнать…

Звонить кому-то из родных в такой ситуации – тоже неправильно. Папу вообще лучше лишний раз не тревожить, а братья вполне способны тупо тут всех раскидать и закрыть на пару дней до выяснения обстоятельств. И наплевать им будет на возможные, и неминуемые, учитывая, чьи детки тут собрались, проблемы в будущем.

Нет уж, никого я подставлять не собираюсь.

И вообще… Взрослая уже, да? Вот и надо отвечать за свои ошибки по-взрослому.