7. Глава 7

Замерев, Альберт, скосив желтые глаза, уставился на Дусю, Степан так же воззрел на девушку, но во взгляде его было сожаление и вина, а вот хорь, будь он неладен, явно потешался над хозяйкой.

- Простите! Простите бога ради! – всплеснул руками парень, и побелка с кисточки брызнула в разные стороны.

- Эй! – возмутился Берт, проворно отскочив, дабы на него не попало.

- Простите, - пробормотал Степан, подбирая ведерко из-под ног побелевшей от испуга и неожиданности девушки. – Я… я не нарочно.

Дуся стояла, растопырив руки с пакетом и рожком, и бестолково взирала на испорченное платье. До нее, кажется, еще не дошел смысл того, что только что произошло. Но по мере того, как испуг отступал, а понимание приходило, личико девушки начинало краснеть, от ярости, внутри у нее все кипело, клокотало.

- Да… да… да как ты смеешь?! – закричала она что есть силы, ударив парня в широкую грудь рукой, той, в которой все еще был зажат рожок мороженого, и жирное, кремовое пятно идеально легло в области сердца парня, на заляпанной побелкой и краской майке.

- Бога ради, не переживайте, я возмещу вам все убытки за химчистку, и…

- Заткнись! – посоветовал ему Берт, оттесняя его с пути и подталкивая свою расстроенную хозяйку в сторону «Кренделька», скалил острые зубы.

Дуся, чуть ли не плача вошла в кофейню и прошлепала через весь зал в коридор, затем по лестнице вверх, в комнаты. Горячие, ужасно колючие слезы кололи и щипали ей глаза. Хорь, свернув на кухню, усмехаясь, принялся раскладывать продукты в большой, с двумя дверями из матового стекла холодильник.

Стянув через голову вконец испорченное платье, Дуся бросила его в тазик и забралась в душевую кабину и повернула вентиль. Горячие слезы потекли вперемешку с водой. Гад! Этот выскочка, этот пирожник, самый обычный мерзавец! Он нарочно поджидал ее, чтобы обидеть, унизить на глазах толпы! А Берт? Нет бы постоять за нее, свою хозяйку, так нет, только тупо пялился, и скалил зубы…

- Ненавижу! Ненавижу их всех! – прошептала она, яростно деря жесткой мочалкой кожу, смывая следы побелки.

В дверь постучали, робко, деликатно. Наверное, Лизонька, подумала она.

- Войди! – всхлипнула Дуся, выключая воду и заворачиваясь в большое, махровое полотенце, так как халат девчонка видимо утащила в стирку.

Но вопреки всем ожиданиям, в комнату вошел Альберт и, устроившись с ногами на кровати, устремил на нее любопытствующий взгляд.

- Ну, - протянул он.

- Что «ну»? – проворчала скрипучим от слез голосом Дуся, проходя за ширму в углу комнаты, прихватив по пути домашние шорты и футболку.

- Что мне с ним сделать? – задал следующий вопрос хорь, выпуская из подушечек пальцев острые, как бритва когти.

- В смысле? – Дуся выглянула из-за ширмы и уставилась на хоря круглыми от удивления глазами, и пару раз моргнула.

- Ну, порвать, избить, расчленить, - принялся загибать пальцы Берт, глядя в потолок с самым невинным видом. – Сделать так, чтобы он не существовал больше…

- Ты это сейчас серьезно? – прошептала ошарашенно девушка, скрываясь из виду хоря.

- Серьезнее некуда, - ответил парень, скаля зубы.

- Берт, ты дурак? – серьезно произнесла Дуся, быстро скидывая полотенце, стоя за ширмой спиной к парню и натягивая нижнее белье, шорты с футболкой.

- Почему дурак? – нахмурился тот.

- Ну, судя по тому, что ты только что сказал, умом ты явно не блещешь.

- Так это моя работа, - ответил, пожимая плечами парень.

- Убивать, рвать и избивать? – выйдя из-за ширмы, Дуся быстро заплела волосы в косу и, перебросив ее через плечо, скрестила руки на груди.