— Вот! Это список всех произведений, которые ты должна будешь сегодня исполнить! — ошарашено смотрю то на листок, то на Энджи. — Но, у тебя будет всего одно выступление! Может два. Если меня устроит твой голос! — устало выдыхает она, и продолжает. — Оплата сразу после выступления!  И тоже зависит от того, насколько сильно сможешь вдохновить меня и, конечно же, посетителей.

Беглым взглядом пробегаюсь по бесконечному списку, от волнения закусываю внутреннюю сторону щеки, невольно ахаю от резкой боли.

– Что, много? Ну, а как ты хотела, девочка? — принялась она твердить. — Не забегай слишком далеко, на сегодняшнее внимательно посмотри! — владелица тычет указательным пальцем в верхние строчки, до которых я так и не успела добраться, потому что была поражена длиной самого списка в целом. — Справишься? — переспрашивает она, делая при этом надменное лицо. — Ты хоть слова песен знаешь?

Неуверенно качаю головой.

— Нет! Нет! — протестую. — Все хорошо! Я знаю слова первой композиции, смогу ее спеть! — заверила женщину, а сама отказываюсь воспринимать информацию.

Кто может не знать произведение Je T’aime, великолепной певицы Lara Fabian. Другой вопрос: «Как справиться с волнением и смириться с тем, что придется петь не для родителей, а для большого скопления, неизвестных мне людей?»

Я никогда не боялась сцены, но все же...

Уже забыла, что это такое! Вспомнить бы, как петь.

— Вот и отлично! — хозяйка проходит мимо меня. — Тогда пошли, пришло твоё время проявить себя.

•••••••

Самое тяжелое свыкнуться с мыслью, что приходится заниматься совсем не тем, о чём долго мечтала. Перебороть страх, отогнать прочь тревожащие мысли, и наконец-то расслабиться, полагаясь на зов сердца. Раскрепоститься и открыться полностью, демонстрируя прирождённый талант.

Анжелика Степановна поднимается на сцену, привлекает внимание посетителей. Коротко приветствует собравшихся и представляет меня.

— Елизавета — звезда нашего вечера! Надеюсь, она сможет  растопит ваши сердца! — владелица протягивает руку вперёд, жестом приглашая подняться на сцену и сменить ее.

Нервозность с каждой секундой возрастает. Губы пересохли, а во рту настоящая пустыня и ее не восполнить ни единой каплей воды. Холодный пот стекает по вискам маленькими капельками, волосы на затылке встали дыбом, а неприятная дрожь пробивает все тело, заставляет трястись и часто хватать ртом воздух.

— Не вздумай меня подвести, — проговаривает Энджи, стоит только поравняться с ней.

Спускается и выбирает место за первым столом, внимательно уставившись на меня. Глаза защипало от яркого света прожекторов, не в силах сдержать порыва, крепко сжала руки в кулаки и не дышу. Мысленно отсчитываю секунды до начала песни. Содрогаюсь, когда слышу знакомую мелодию.

Вот и все.

Нет возможности отступать.

В заведении музыка живая, все отыгрывают на настоящих инструментах, а не включают затертую до дыр запись.

Нервно сглатываю, закрываю глаза.

Не смотреть на зрителей куда проще, так легче расслабиться и представить себя в другом месте. Вообразить, будто в данный момент нахожусь не в ресторане среди неизвестных людей, а в кругу  близких и самых родных. Где главными слушателями и критиками выступают не кто иной, как родители.

Отчётливо слышу нервное постукивание, доносившееся с первых рядов. Кому оно принадлежит, понятно сражу же. Конечно, Энджи тоже можно понять. Она сейчас рискует. А непростительная ошибка  лишит ее всего в один миг.

И вот наступает момент. Пора продемонстрировать не отточенный до совершенства навык.