- Уверяю, она просто танцевала для гостей! Я проверил.

Я обессиленно откинулся на спинку кресла.

- Что ты там проверил, троглодиты тебя дери?

Тибольд подобострастно поклонился.

- Проверил девушку на сфере правды. Она не лгала. Мать продала её за долги, не зная, конечно, что дочь - магиня, а в борделе, когда узнали, что у неё талант к танцам, её поставили в вечернюю программу…

Тибольд явно был рад, что разговор уходил от Селены.

Я сжал губы и кивнул на пространственное изображение.

Тибольд часто заморгал:

- Сами видите, в каких условиях приходится работать. Небо уже совсем алое, а носительниц магии мун сейчас днём с огнём не сыскать. Знаете, я подумал, всё же хорошо, что вы не отослали Ксану. За леди ди Грасс и в самом деле лучше присмотреть… Зная… хм, ну, вы поняли.

Я раздражённо щёлкнул по кристаллу, убирая изображение.

Умён, сухопутная ящерица. Даже Ксану одобрил… Лишь бы убедить меня утвердить участие этой ведьмы в Отборе. И ведь не зря подсунул свой паскудный список в последний момент! Эта тварь, должно быть, уже в пути…

И ведь не поспоришь.

Ни одна из традиций Арамкада не является прихотью.

Месяц Червень. Алое небо. Двадцать пять невест.

Отбор Владыки Долины Драконов.

Бросив последний взгляд на ненавистное мне имя, я поставил свою подпись на списке.

Не слушая бубнёж Тибольда, пошёл прочь из кабинета.

Селена ди Грасс - имя подлости.

Селена ди Грасс - имя бесчестия.  

3. Глава 3

Алёна

Я очнулась от холода. Я лежала на чём-то холодном и твёрдом и при этом голова кружилась, как когда впервые попробовала шампанского. Холод, тошнота, головокружение… Мерзкое сочетание.

Открыла глаза, поморгав, подняла голову, села, опираясь на руки.

Неудивительно, что замёрзла - я сидела на полу, кажется, мраморном…

Преодолевая головокружение, поднялась с пола, огляделась.

Я находилась в комнате с одуряюще высоким потолком, а ещё такой роскошной, что назвать её комнатой язык не поворачивался. Покои, не иначе.

Лепнина, позолота, высокая кровать под огненно-красным балдахином, прямо посреди комнаты журчит фонтан… Я же всё ещё в особняке Зюкиных?

Но как я попала в эту комнату-то? Ничего не помню. Только замутило ещё больше...

Стараясь двигаться как можно более плавно (голова немилосердно кружилась при каждом шаге и при этом тошнило) я подошла к фонтану, плеснула в лицо холодной водой. Стало лучше.

Я продолжила осматривать место, в котором оказалась.

Взгляд скользил по стенам в золотых лилиях, по тяжеловесной, «под старину» мебели. Чудно. Раньше в этом особняке всегда возникал диссонанс, бросалось в глаза, что всё здесь новое, и неудивительно: разбогатели они не так давно. Сейчас же такого диссонанса не было. Чёрт его знает почему.  

Не успев додумать, я замерла, как вкопанная. И было от чего.

Взгляд остановился на огромном, чуть не во всю стену, портрете в полный рост.

Моём портрете.

При этом я не помню, чтобы позировала художнику в этом огненно-алом платье… Да и нет у меня такого платья! Роскошное до головокружения (голова и вправду закружилась сильнее, а может, это из-за того, что я глазела на портрет, запрокинув голову), из какой-то струящейся ткани, не пропускает ни одного изгиба тела. Я сижу (тут невольно напрашивается «восседаю») в кресле с высокой резной спинкой, в до ужаса провокационной позе, вполоборота, закинув ногу на ногу, выставив перед собой плечо…

И при этом из неприличного декольте (под ним ещё какая-то хитрая шнуровка расслаблена) … мамочки!.. выглядывает одна грудь!

И выражение лица при этом такое порочное, хищное… Губы приоткрыты, в глазах так и пляшут языки пламени. Взгляд какой-то прожжённой… хм, мадам, так и призывает потянуть завязки под декольте…