– Они принадлежали моей маме.

Меган спрятала глаза от его проницательного взгляда как раз в тот момент, когда они начали наполняться слезами. Сережки были частью малой горстки вещей, напоминающих Меган о матери, вместе с часами и потрепанной фотографией, хранившейся в ее кошельке, на которой она, еще маленькая, сидит на руках у молодой женщины.

– Они подходят к твоим глазам. У твоей мамы они были такие же золотистые?

– Да, такие же. Я… я похожа на нее.

– Тогда она должна была быть очень красивой женщиной.

Меган почувствовала, как предательски забилось сердце, и поспешила отвести взгляд. Эмилио выглядел искренним, но на самом деле искренности в нем было не больше, чем в политике во время предвыборной кампании. Глупо верить ему.

Перекручивая сережку, она обратилась к Розанне:

– Было приятно увидеться с вами, но я, честно говоря, опаздываю.

– Конечно-конечно! Я тоже была рада тебя увидеть, Меган, – тепло сказала она. – Филипп часто говорит о тебе.

– Вы общаетесь с Филиппом?

Испуг отразился на лице Розанны.

– Я… ну…

Эмилио вмешался:

– Не хочу перебивать вас, дамы, но, – он глянул на свои часы и многозначительно посмотрел на Меган, – опаздываем мы как раз потому, что ты слишком много болтаешь.

Он быстро поцеловал Розанну в щеку на прощание, взял Меган за руку и устремился к выходу, буквально таща ее за собой.

– Что ты делаешь? – возмутилась она.

– Спасаю тебя от неловкой ситуации.

– Неловкую ситуацию создаешь ты!

Он ухмыльнулся и протянул ей руку.

– Машина вон там.

Но Меган не двигалась с места.

– До свидания!

Он минуту изучал ее лицо, потом вздохнул:

– Послушай, мы можем стоять здесь и спорить до бесконечности, но в конце концов ты все же согласишься, чтобы я тебя подвез. – Эмилио кивнул в сторону длинной очереди около пустой стоянки такси. – К тому же я обещал твоему отцу, что позабочусь о тебе.

– А ты у нас человек слова?

– А ты сомневаешься? Как это неприятно…

Наступила напряженная тишина.

Эмилио смотрел, как Меган раздумывала.

– Ну, если по какой-то причине ты боишься садиться ко мне в машину… – начал было он.

Меган вздернула подбородок и усмехнулась:

– Конечно, я не боюсь!

Меган была зла на себя: она так легко позволила собой манипулировать! И даже согласилась, чтобы он ее подвез.

Неловкая тишина продолжалась, пока Эмилио не преодолел все пробки и они не выбрались, наконец, за территорию аэропорта.

– Думаю, ты должен извиниться передо мной.

– Серьезно? И за что? – поинтересовался Эмилио.

– Ты поцеловал меня! – К сожалению, у нее не получилось сказать эти слова не покраснев.

Оставалось надеяться, что он будет слишком занят дорогой и велосипедистами-самоубийцами и не заметит ее ярко вспыхнувшего румянца.

Эмилио удивленно приподнял бровь и ехидно усмехнулся:

– Ты думаешь, я стану извиняться за поцелуй?

Меган покачала головой:

– Нет. Я хочу, чтобы ты извинился за то, что использовал меня! Признайся, ты хотел заставить ревновать свою бывшую жену!

Эмилио очень удивился такому предположению:

– Ревновать?..

– Бедный! Столько стараний – и все напрасно! Смирись, Эмилио, ей все равно. Должна признать, я разочарована.

– Поцелуем?

– Я думала, ты имеешь власть над женщинами, эдакий Казанова, – кольнула его Меган.

– Кажется, ты проявляешь большой интерес к моей сексуальной жизни, – почти радостно отметил Эмилио.

Эта колкость вогнала Меган в еще большую краску.

– Сложно этого избежать – в прессе о тебе много пишут.

Он смутился на мгновение, но потом скривился и сказал:

– Проклятая статья! Как долго еще все эти чертовы слухи будут преследовать меня?