— Угу, перевал Лараз славится своими подземными карманами, скрытыми под снегом. Или кости переломаем и будем испускать дух долго и мучительно, или сразу помрем. Второй вариант лучше, но менее вероятен, — спустила с небес на землю этого стратега я.

— Тогда лезем через вершину.

— Ты прав, отвесная скала, покрытая льдом и снегом, да без снаряжения более быстрый способ покончить с собой, — продолжала выводить из себя связного я.

— А дар твой на что?! — наорал на меня Лерей, обдав теплым дыханием лицо.

— Что не вижу, не могу пропустить через дар, — объяснила его же выводы, сделанные минуту назад.

— Значит, представишь, — тихо, но крайне зло дыхнул мужчина.

Странно, что наш извозчик до сих пор молчал.

— Идем через Лараз. Я буду твоими глазами.

От его последних слов стало как-то не по себе.

— Дин, вставай. Весь разбор полетов пропустил.

— Вы так орали, что и при большом желании такое не пропустишь, — сонно прохрипел второй спаситель.

Так он спал. Вот счастливый.

***

«Вероятность пройти живыми через перевал равна пяти процентам». — И это радовало. Полчаса назад было четыре десятых процента.

— Слева небольшая насыпь снега. Похоже, сыплется с выступа.

Лерей сидел на телеге вместе со мной и описывал все, что видел, а я строила общую картинку из его довольно развернутого пояснения.

— Так, Дин, сверни к насыпи, — мгновенно скомандовала я. — Почти семьдесят процентов, что скрытые провалы в почве не выдержали бы увеличения веса в одной точке в два раза. Наст попросту должен обвалиться…

— А раз не обвалился, значит, там твердая земля, — закончил за меня новоиспеченный путеводитель.

— Именно. Продолжай.

— Прямо перед нами голая почва, снегом не занесена.

— Объезжаем. Не известно, почему снег тает в том месте. Вероятность попасть в какую-то очередную ловушку матушки природы просто зашкаливает. — Я начала нервно поглаживать колени.

— Дальше дорога петляет. Снежный покров не тронут. — Очередное описание и тишина в ожидании моего решения.

— Идем прямо. — По всей вероятности неожиданностей не должно было быть, но я же перестраховщик. — На всякий случай держимся края. Опиши, как петляет дорога.

Ответом мене была тишина.

— Лер? — Он там уснул что ли?

— Я думаю, — наконец, откликнулся мужчина. — Дай руку.

Я замерла, а он ждать не захотел. Схватил ладонь и положил себе, похоже, на бедро.

— Я буду рисовать на внутренней стороне, а ты постарайся понять. — Он разомкнул мой кулак, отгибая по очереди тонкие пальцы.

Я не сопротивлялась. Так было намного проще понять все вихляния пути. Другое дело, что я уже очень давно не чувствовала таких аккуратных прикосновений к своей коже, и это неимоверно отвлекало.

Приятно, демон возьми.

— Меня немного напрягает, что наст идеально ровный везде, кроме узких полос у скал.

— А что у скал? — От этих слов стало не по себе.

— Там целые сугробы, неровные и грязные, — напряженно описывал связной.

— Назад! — закричала, что есть мочи я.

Но было поздно. Хоть лошадь и шла почти по краю, это нас не спасло. То, что описал Лер, говорило только об одном: под этим снежным настилом была яма. Она была настолько большая, что занимала все пространство между скал. Видимо, недавно ледяная пленка не выдержала вес снега и обвалилась. Со временем поверхность снова замело, тогда как сугробы по краям никуда не делись, только выросли.

И вот результат. Из-за упущения этого немаловажного факта наша кобыла съехала по проломленной наледи прямо в объятья бездны.

— Какой угол наклона? — выкрикнула я.

— Что? — растерялся Лер, явно не знавший, чем помочь животному.