7.2

Скорее всего, именно поэтому мой энтузиазм не знал покоя и стал только в разы активнее. Стоило только обеду завершиться, как меня будто в попу ужалили. Кстати, еда просто отличной получилась, и невольно наводило на мысли, что подкованность в кулинарии я совсем не потеряла. Отсюда следует, что я все-таки готовила. Только себе? Бред. Но почему тогда Мир так сказал? Или просто опять пошутил?

Ой, чего толку сейчас голову ломать над этим вопросом? Она, то есть та самая голова, только разболится. А к мужу я точно не пойду с этими вопросами. Ну, я реально не хочу в его глазах выглядеть такой глупой, какой могу показаться. Все же он мужчина и у него голова наверняка болит о совершенно других вещах, более глобальных, что ли, а не вот это вот все. Ничего-ничего, я обязательно все вспомню. Цела – уже хорошо, а остальное приложится.

Что лучше всего отвлекает любую женщину от посторонних мыслей и заставляет сосредоточиться на одной конкретно поставленной задаче? Правильно – уборка. Вот пока Мирослав вышел прогуляться с Алисой на улицу, ведь там была просто замечательная погода, я решила сосредоточится на чем угодно, только не на тревожных мыслях. Полезно будет во всех смыслах, так сказать.

Кстати о погоде, на улице уже было лето, но помнила я только зиму, а это значит, что я упустила из памяти даже больше, чем два года. Не существенно конечно, но все же мне было непривычно проснуться и увидеть, что за окном все зеленое, вместо ожидаемых сугробов по колено, которые я помнила. А еще Мир пообещал на следующих выходных свозить нас всех на дачу. Говорит, что раньше мне там нравилось. Оно и не удивительно, я очень люблю природу и свежий воздух, вот только в городе всего этого нет. А еще там есть бассейн, открытый и еще один закрытый внутри дома, вот только плавать я не умею. Может быть за годы совместного проживания с Миром я и научилась этому навыку, но что-то очень сильно в этом сомневаюсь.

Пока намывала полы, все думала о том, что раз уж я такая новая и жизнь у меня новая, точнее она старая… Короче, хочу изменить прическу, и заодно перекрасить этот ненавистный натуральный цвет волос оттенка белого пуха. Надо будет поискать в интернете, какую-нибудь хорошую парикмахерскую, но недорогую, все же не хочется сильно напрягать Мирослава своими тратами и прихотями. Но об этом я так давно мечтала, вот только все как-то руки не доходили, видимо, да и цены на профессиональную покраску раньше для меня кусались. Хотя, они и сейчас, наверное, кусаются. Черт, я даже не знаю работала ли я до декрета или все-таки сидела на шее у мужа. У меня вообще есть какие-нибудь свои деньги? Как неудобно-то будет просить каждый раз несколько сотен рублей для похода за молоком или же за детским питанием, да за чем угодно, это неважно. Будет неудобно просить. Не люблю я этого. Или просто не привыкла?

Е-мое, да я как слепой котенок тыкаюсь постоянно в бетонную стену воспоминаний, которых просто-напросто нет. От накатившего негодования шмякнула не отжатой тряпкой по полу так, что тут же на дорогом покрытии появилась некрасивая мокрая лужа. Вот кому лучше, спрашивается сделала?! Только этого мне еще не хватало, правда?

Хотела было сделать шаг, чтобы устранить это недоразумение, как босые ноги начали скользить и разъезжаться в разные стороны и я упала со всего размаха прямо на спину, до искр из глаз при этом приложившись головой.

"Басы играли слишком громко в клубе, ввинчиваясь прямо в мозг, чтобы я смогла вовремя заметить то, что за мной кто-то шел. Происходящее далее было все как в тумане, и походило больше на какой-то ад. Я шла по длинному коридору второго этажа, где за дверями сбоку скрывались вип комнаты. Но тут сильные руки, которые зажали мне рот и летящий на пол поднос. Какой-то звериный страх пронзил мое сознание до самого основания. Начала трепыхаться, пытаясь вырваться из стального захвата, но все было впустую. Я лишь слышала, как дверь за нами захлопнулась, а после меня и вовсе швырнули на стол лицом вниз, удерживая за волосы так, что я не могла даже поднять головы или просто развернуться. А когда чужие руки задрали мне форменную юбку, стало совсем страшно. Я прекрасно понимала, что незнакомец хочет со мной сделать. Я просила, умоляла, говорила, что я еще девственница и что если меня отпустят, я никому не скажу о произошедшем. Но мои мольбы не были услышаны. А тот моральный урод за моей спиной не собирался останавливаться. Как и я не собиралась сдаваться, когда его хватка на долю секунды ослабла, и я попыталась лягнуть того ногой, но получила лишь сильный удар по лицу. Силы изначально были не равны, а мои с каждой секундой и того хуже меркли, как и сознание, которое то появлялось, то исчезало. За всеми теми непотребствами, которые произошли в дальнейшем, я наблюдала, будто со стороны. Стальной привкус крови во рту, боль, пронзившая все тело…”