— Нет, спасибо.

Я услышала, как секретарша за моей спиной тихонечко закрыла дверь.

Островский поднялся, выдвинул один из стульев за большим столом, стоявшим перпендикулярно к его столу, и сказал:

— Не стойте в дверях, Лада Михайловна. Присаживайтесь.

Я сделала несколько поспешных шагов ему навстречу и тут же почувствовала, как высокий каблук зацепился за что-то, а в следующую секунду я уже грохнулась на пол.

— Черт… — выругалась я.

Островский стоял совсем рядом, возвышаясь надо мной в весь свой двухметровый рост. Я кое-как села, очутившись на коленях. Слишком узкая юбка-карандаш не позволяла мне нормально встать. Еще и каблуки эти чертовы. Мои глаза уперлись в темно-синие брюки Островского. Я наконец-то подняла взгляд и увидела в его серых глазах искорки смеха.

— Под таким углом я, кажется, на вас еще не смотрел, — хрипло проговорил он.

Островский тут же подхватил меня за талию и поставил на ноги.

— Вы теперь все время будете ставить меня в неловкое положение? — разозлившись, спросила я.

— Вообще-то, я вас на ноги поднял, Лада Михайловна. В чем же неловкость? — хитро улыбнувшись, спросил он. — Или та поза вам больше по душе?

— Вы…

— Садитесь, — перебил он меня и кивнул на выдвинутый стул.

Я покорно села, чувствуя, как по щекам разливается краска.

— Договор с «ДекорДо», — протянула я ему бумаги.

Он не глядя отодвинул их в сторону и, расслабленно откинувшись на спинку кресла, стал беззастенчиво меня рассматривать. Я не выдержала.

— Спартак Александрович, давайте договоримся сразу же, — побледнев, однако уверенно произнесла я. — Мы просто работаем по проекту вашего дома, обсуждаем интерьер, дизайн, мебель. И никаких сторонних тем.

Он иронично приподнял бровь.

— Что вы подразумеваете под сторонними темами, Лада Михайловна?

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, — фыркнула я.

— Вы имеете в виду, — медленно протянул он, — ту ночь, когда вы сняли меня в клубе.

— Я вас не снимала! — запротестовала я.

— Предпочитаете, чтобы я сказал, что это я вас снял?

Невыносимо! Просто невыносимо.

— Давайте все забудем и просто будем работать, — зло процедила я. — Иначе… — А что иначе? Чем я могу ему пригрозить?

— Иначе вы бросите работу в одной из лучших фирм в вашей сфере и уволитесь? — закончил за меня он. — Вы и правда такая ханжа?

— Простите? — опешила я.

— Неужели из-за маленького ничего не значащего приключения вы готовы поступиться карьерой? — Он по-прежнему пилил меня взглядом, только теперь прищурившись.

Вот значит как? Маленькое ничего не значащее приключение? На меня накатила волна раздражения. Зажравшийся, нахальный, самолюбующийся гад!

— Я не готова поступаться карьерой, — еле сдерживаясь, проговорила я. — Просто я не хочу, чтобы с вашей стороны были какие-то намеки или еще что-то.

— Послушайте меня внимательно, Ледникова Лада Михайловна, — насмешливо сказал Островский, наклоняясь чуть вперед. — Вы, конечно, девушка красивая, но не стоит переоценивать себя. Мало, что ли, на свете красивых девушек? — Я облегченно выдохнула, но тут же пожалела об этом, потому что Островский продолжил: — Однако предупреждаю сразу, я не тот человек, которого легко ограничить какими-то рамками, — уголки его губ взметнулись в насмешливой улыбке.

— Как это понимать? — дрогнувшим голосом произнесла я.

— Уж если я чего-то захочу, поверьте, ничто меня не остановит на пути к этому.

Я удивленно распахнула рот. Только что он сказал, чтобы я не строила иллюзий относительно моей женской привлекательности, и тут же дал понять, что будет вести себя так, как хочет.