Я просидела в комнате почти час, затем рискнула постучать в дверь, ибо она не открывалась, что логично. Я ведь пленница.

– Эй, воды и еды дайте! – крикнула на французском. Никакого ответа не последовало. Я перешла на английский: – Есть там кто?

Через минуту я отпрянула от двери. Кто-то решил отпереть её. За порогом стоял незнакомый мужчина смуглый, но не сказать, что негр. Его кривая ухмылочка и оценивающий взгляд не внушали ничего хорошего. Он обратился ко мне на чистом английском.

– Очнулась, значит.

– Кто вы? Где я? Какой сегодня день?

Он пригласил меня выйти и следовать за ним. Я пошла. У меня был выбор? Пока не узнаю, где я и что здесь делаю, сопротивляться не стану.

Мы пришли на кухню. Мужчина сел на скрипучий стул и придвинулся к тяжелому столу, накрытому клеенкой, затем жестом пригласил сесть меня по левую руку. Вошла полная женщина и, не глядя на нас, принялась накрывать на стол.

Мужчина молчал, и я не спешила повторять свои вопросы. Сначала решила поесть и напиться. Нам подали горячие лепешки с маслом и какой-то непонятный напиток. Я ела с аппетитом, время от времени поглядывая на мужчину. Он тоже поглядывал на меня.

– Где я? – вновь сделала попытку вытянуть из мужчины хотя бы слово.

И вытянула.

– Ты у меня дома.

Я захлопала ресницами.

– А… дом где находится?

– Тебе название города ни о чём не скажет.

– И всё-таки.

– Ты в городе Бафусам.

– Это…

– В Камеруне.

– Где-где? – я перестала жевать. Меня вывезли из Либревиля, из Габона, но… что теперь со мной будет? – Почему я здесь?

Вопрос был проигнорирован. Мужчина встал, помыл руки и вышел. Но тут же вернулся, чтобы сказать:

– Поможешь на кухне. И имей в виду, любая попытка сбежать закончится плачевно.

– Я, что, в плену? – крикнула ему в спину, но бесполезно. Подумав, я крикнула: – Хоть бы представился!

Итак, что я знаю о Камеруне. Это очень опасная страна по многим причинам. Камерун имеет свою долю уличной преступности, терроризма, болезней и стихийных бедствий. Я слышала про ядовитые газы, и эти знания меня ничуть не успокаивали. Женщинам в одиночку здесь вообще находиться нельзя. Получается, я в ловушке. И как выбираться?

Вернулась женщина и молча указала мне на мойку. Перемыв всю посуду, я отправилась в свою комнату. Наверное, я уснула после плотного обеда, потому что когда открыла глаза, за окном было темно. Хотела повернуться на бок и вскрикнула. Мужчина стоял рядом и глазел на меня.

– Мне сказали, тебя зовут Эла.

– А тебя? – грубо бросила я.

– Андрэа.

Прогресс.

– И зачем я тебе нужна, Андрэа?

– Пока не знаю. Посмотрим.

И вышел.

Я лежала, словно окаменевшая. Имя какое-то итальянское. Но сам он на итальянца совсем не похож. Больше американец или местный с примесями. Внешне он не был уродом. Отвращения к нему я не испытывала, но какой-то он отталкивающий.

Понятно, что он – хозяин этого дома. Кто та женщина, я понятия не имела. Она со мной жестами общалась, на вопросы не отвечала, только глазела, словно муху на окне увидела и хотела прихлопнуть.

Ночь я спала плохо. В дом завалились люди. Как я поняла из криков и разговоров, они пили и обсуждали какую-то сделку. К середине ночи поднялся шум, мне показалось, что они дерутся. Началось всё в доме, потом они повалили на улицу. Я хотела посмотреть в окно, но побоялась. Подошла к двери, дёрнула, но она не поддалась. Похоже, этот Андрэа позаботился запереть меня понадёжнее.

В конце концов, почувствовав себя в безопасности, я уснула. Утром дверь отперла та самая полная женщина для того, чтобы занести завтрак и оставить меня снова одну. Сходив за ширму в ведро, я умылась и села завтракать. Снова я ела лепешку с маслом, огурцы, помидоры, немного сыра и чай.