- Карта к номеру привязана?

- Мгм, - кивнула Саша, ощущая себя очень гадко.

- Пятьдесят достаточно? – пробасил Макс, надевая майку.

Саша наконец покосилась на него. По ее лицу было видно, что она не поняла.

- Пятьдесят тысяч хватит тебе? – раздраженно уточнил Морозов. Ведь что тут непонятного.

Лицо Калининой вытянулось от удивления. А после она нахмурилась от испуга.

- Не надо столько.

Теперь уже лицо вытянулось у Максима. Он даже на секунду подумал, что девушка подшучивает над ним.

- А сколько тогда?

- …Пять… тысяч. Будет достаточно.

- Ты издеваешься?! – громко пробасил Морозов, не веря собственным ушам.

Саша поморщилась от стыда и обиды.

- Хм! То есть ты оцениваешь себя на пять тысяч? Я правильно понял?

- …

Максим пораженно вскинул брови и надел кофту. Раскраснелся от непонятно откуда взявшейся злости.

- Ясно теперь, почему Виктор, - желчно сказал он наконец.

Саша нахмурилась и быстро прикрылась пледом. Покосилась на него.

- Почему?

Макс сверкнул глазами и, словно хищная птица, вперился взглядом в ее лицо.

- Потому что думаешь, что большего не достойна. А он, блядь, всего лишь считает тебя удобным вариантом. Но я бы не сказал, что он шикарен настолько, чтоб ради него терпеть подобное обращение.

- Не говори так о Вите.

- Вот еще. Он кусок говна, который пользуется твоей заниженной самооценкой.

Глаза и нос Саши покраснели. Обида сдавила горло.

- Я так понял, приходит к тебе чисто поебаться. Да еще и выпивший. Охуенный вариант. У тебя отменный вкус, - не в силах сдержать себя, хрипло пробасил Макс, глядя Саше в глаза.

Калинина не выдержала и закрыла уши руками. Зажмурилась.

Не хотелось слышать.

Не хотелось видеть.

Не хотелось чувствовать.

Морозов сам не понял, как быстро подошел к ней. Схватил девушку за запястья и отдернул их. Саша в ужасе раскрыла глаза, кривя губы.

Максим уставился на нее, гневно хмурясь.

- Оказывается, ты всего лишь трусиха! Какого черта так обесцениваешь себя? Бесит!

- Уходи, - проскулила Саша, отворачиваясь и жмурясь.

Из глаз брызнули слезы. Грудную клетку сдавило от боли. Дышать стало тяжело. Калинина начала громко всхлипывать.

- Блядь, – прорычал Морозов и отпустил чужие руки.

На эмоциях смял волосы.

Саша сжалась в позе зародыша и начала тихо плакать.

У Макса скривилось лицо от злости на самого себя. Но он не знал, что сказать. Не знал, что сделать. В груди стало больно. В горле застрял ком. На щеке заиграла жилка.

От тихого скуления девушки тело обессилело. Руки, ослабев, повисли.

Он еще минуту простоял неподвижно, глядя на то, как под пледом вздрагивает чужое тело.

Вслушивался в скребущий сердце плач.

Лицо вытянулось и расслабилось.

Глаза и нос раскраснелись.

- …Пойду, - прохрипел он и на ватных ногах пошел к выходу.

Покинул чужой дом и сел в машину. Развалился на сиденье.

По щеке скатилась предательская слеза. Он шмыгнул носом. Грубо вытер ее и нахмурился.

- Нахуй ее, - рыкнул Макс и быстро завел машину.

Когда приехал домой, пошел сразу на кухню и полез в холодильник. Достал недопитую бутылку дорогого вина. По пути на лоджию открыл ее зубами и начал пить из горла. Закурил, запивая сигарету вином.

- Блядь, сука, как же бесит! – рыкнул он и достал телефон, сжав сигарету губами.

Зашел в приложение банка. Застыл на цифре переводимых средств.

- Пять?! Ты, блядь, реально…

Помедлив, ввел пять тысяч, краснея от злости.

Переслал. Затянулся и приложился к бутылке. Сделал несколько больших глотков и поморщился. Снова затянулся. Уставился на город, убирая телефон в карман.

- Значит, Калинина, думаешь, что я для тебя слишком хорош… Хм… Ну… В этом мы с тобой похожи…