– Ага.

– Водитель цел?

– Может, замерз в сугробе, но я не проверял, – его глаза насмешливо сверкнули.

– Я серьезно. Мне даже ночью снилось, как нас с тобой арестовывают за угон.

– Я тебе снился? – он приподнял бровь.

– Да, в соседней камере сидел. Не смейся, это ты привык так жить, а мне страшно. Я даже шапку с шарфом другие надела, чтобы меня не узнали.

Тимур удивленно распахнул глаза, а потом неожиданно рассмеялся, глядя на меня так, словно я на его глазах приняла облик единорога.

– Пиздец, – резюмировал он. – Пошли, не угнал я ее, у друга взял покататься. Сегодня холодно.

Тимур жестом показал на «девятку», припаркованную у тротуара.

– Идешь? Или опять боишься?

– Не боюсь, но не понимаю, почему ты приехал.

– Есть варианты?

– Есть. Ты с кем-то поспорил? Я недавно читала книгу, как хулиган поспорил, что за неделю влюбит в себя девушку.

– И чем там дело закончилось?

– Он в нее влюбился, но она узнала про спор и обиделась, потом он долго извинялся, и закончилось все свадьбой.

– Классно, – с непередаваемой интонацией выдал Тимур. – Дашь почитать?

– Ты читаешь любовные романы?

– В перерывах между угоном тачек.

– Издеваешься, да?

– Ты… Как будто вчера с облака свалилась, – он покачал головой.

– Кошмар. Я думала, никто не догадается, а это так заметно, – я всплеснула руками и, кажется, покраснела.

– Пойдем в машину сядем, расскажешь мне, что ты еще недавно читала, – сдерживая ухмылку, предложил он.

Спустился, развернулся, покачал головой и протянул мне руку:

– Давай, а то опять свалишься.

– Не волнуйся, я привыкла.

– Я не волнуюсь. Просто не люблю, когда мои слова забывают.

– Извини, мне было очень больно.

– Извиняю. Руку давай…

Я осторожно вложила свою ладонь в его – горячую и чуть шершавую. Тимур крепко ее сжал и напряженно смотрел, как я спускаюсь по ступенькам.

Довел до машины, обошел ее и сел за руль, с любопытством наблюдая, как я устраиваюсь рядом.

– Домой торопишься? – спросил он, когда я захлопнула пассажирскую дверь.

– Часа два у меня есть…

Тимур

Я ждал, когда появится раздражение от ее наивности, но оно, сука, не появлялось. С Ясей, как в гребаном королевстве кривых зеркал, видишь себя не таким, какой ты есть на самом деле.

Я присмотрелся к ней и мысленно зарычал. Девчонка. Сто процентов – девственница. Наивная, что пиздец, но это даже заводило. И помпон чертов на ее макушке, как вишенка на торте.

А мне, сука, пиздец как нравился этот помпон.

Тебя, Гафаров, несет куда-то хер пойми куда с этой девчонкой. И мысли странные в голове стали селиться, правильные как будто. Точнее, такие, какие общество считало правильным.

Отцу бы точно понравилось то, что я впервые за долгое время не хочу просто затащить девчонку в постель, трахнуть и выгнать, а катаю по городу и негодую, что она надела не ту шапку. Без помпона.

Поржал сам над собой, потому что у меня, кажется, у самого помпон вместо мозга образовался, который думает хрен знает о чем.

Например, о ее губах, которые она нервно кусала.

А в моей голове хаос, и впервые я не знал, что говорить. Чертов ком в горле не давал слово протолкнуть.

На нее хотелось смотреть. Просто посадить рядом и рассматривать тонкие черты лица, кожу почти прозрачную и румянец во всю щеку. А потом тихо попросить потанцевать, мать вашу, под снежинками.

Я достал из кармана сигареты, прикурил и покосился на нее.

Бежать бы тебе, дурочке, от меня подальше, а ты сидишь губы кусаешь. Открыть дверь и со всех ног нестись домой к своему другу, родителям, книжкам.

Сам не смогу выгнать. Ее – не смогу.

И оставить надолго не получится… Ей не место в моем мире, а мне – в ее. И непонятно, какой чертовой магией пересеклись эти две параллельные вселенные.