– Я разве не говорил, что Анжела еще слишком слаба, чтобы принимать такую ораву гостей?

– Но ей же наверняка скучно целый день одной в больнице! – возразила Марта.

– Хорошо. Спасибо, что развлекли мою невесту, пока я осваивался на новом месте работы, а теперь вам пора, – подмигнув младшей сестричке, скомандовал Миша.

Мая заглянув в свой телефон и спокойно сообщила:

– Боря обещал заехать за мной через пять минут. Поехали, мы вас подкинем.

– Боря – это муж Маи. Чудесный мужчина, – заметила Вера Ивановна.

Женщины и девочка засобирались. Каждая поцеловала Анжелу в щеку и пожелала скорейшего выздоровления. С Мишей они тоже попрощались. Вера Ивановна позволила сыну чмокнуть себя в лоб. Мая обняла брата, в этот момент вся напуская строгость слетела с нее, лицо выражало абсолютную любовь и счастье. Младшая Марта ураганом кинулась в объятия брата, повисла на нем.

– Учись хорошо, обезьянка, – ставя сестру на пол, напутствовал Миша.

Стоило женской половины семейства Сидорчук покинуть палату, в ней тут же повисла напряженная тишина.

Улыбка сползла с лица парня, глаза сузились, взгляд потяжелел. Анжеле было неуютно от пристального внимания жениха.

– Не очень они тебя утомили? – поинтересовался Миша, но по тону было понятно, что его больше беспокоит, не сболтнула ли его невеста чего лишнего любимым маме и сестрам.

– Нет, наоборот… они такие… – Анжела не могла сформулировать свою мысль. Ей всегда казалось, что в многодетных семьях все дети мрачные, недолюбленные, обделенные всем, включая внимание, а уж про деньги и говорить нечего. Но она видела, с какой любовью на Мишу смотрели сестры, он тоже был нежен с ними. А их мама… Девушка едва сдерживала слезы, она тоже хотела такую маму.

– Какие? Глупые? Смешные? – пытался помочь Миша с ехидством в голосе.

Анжела сглотнула и призналась?

– Живые, настоящие…

Больше она говорить не могла. Ее душили слезы, жалость к себе и злость на парня, что стоял рядом. Она теребила пододеяльник и не могла оторвать глаз от этого важного занятия. Мысленно девушка пыталась разобраться, почему так сердиться на Мишу и пришла к выводу, что ее бесит, что у него было то, чего так не хватало ей, а он еще смеет обижаться на нее.

– Как себя чувствуешь? – спросил он глухим голосом, будто тоже был взволнован. Анжела не удержалась, посмотрела на него. Ей показалось, что парень все это время не спускал с нее глаз. В нем не было злости, презрения, скорее интерес.

– Нормально… – буркнула Анжела, снова опуская веки и прячась от этого внимания.

– Врач сказал, что выпишет тебя завтра в обед. Я заберу тебя. Еле убедил твоего отца, что нам сейчас нужно побольше общаться наедине. Думаю, вам обоим лучше сейчас поменьше общаться.

– Мой отец меня ненавидит?.. – простонала Анжела, откидываясь на подушку. А в голове стучал прямо в виски вопрос: «За что?»

– Он любит тебя. Просто ты слишком напоминаешь ему жену. Сейчас в офисе все женщины воют от него. Он лютует. Ему нужно время.

– Я смотрю, ты его уже обожаешь. Неужели зарплата настолько хороша? – усмехнулась Анжела, и в ее голосе было столько яда, что, пожалуй, можно было бы и убить кого-нибудь слишком впечатлительного. Но Миша был явно не из таких. Он присел на койку рядом с девушкой и спокойно сказал:

– Дело не в деньгах. Мне нравится работать на твоего отца. Он много достиг. Я им восхищаюсь. И понимаю. Я тоже не смогу простить измену.

При этом он посмотрел на Анжелу так цепко, будто хотел оставить зарубку в ее девичей памяти. Девушка вновь опустила глаза.

Помолчали. Она чувствовала своим бедром жар, исходящий от его тела. Это раздражало. Недовольство вырвалось капризом.