Достаю телефон и проверяю сообщения. Никто не пишет. Делаю глоток, затем отправляю в рот кусочек торта. Нервно потрясываю левой ногой, не в силах избавиться от напряжения. Да что чёрт возьми со мной такое? Ещё вчера я совершенно не горела желанием идти на свидание с этим парнем, а сейчас меня трясёт от волнения только от одной мысли о нём. Так, это всё из-за того, что я слишком впечатлительная.

Я же не первый раз остаюсь наедине с парнем. С моим бывшим мы часто проводили время вместе у него дома, хотя дальше поцелуев ничего не заходило. Да и боже, какой бывший. Я просто поспорила, что смогу закадрить его, он мне даже особо-то и не нравился.

Вода за стенкой неожиданно стихает, и я замираю. Егор уже закончил принимать душ? Но я ещё даже половины не съела! Осторожно отломив небольшой кусок торта, я прислушиваюсь, но давящая тишина сжимает меня своими тисками. Медленно отправляю ложку в рот, и прямо в этот момент дверь ванной открывается, заставляя меня обернуться.

Егор выходит в коридор настолько сексуально, что мне кажется, будто это просто одна из сцен в фильме, которые любит смотреть моя сестра, когда ей становится дико скучно. Обычно она любит боевики или военные драмы, а ещё фэнтази и фантастику, романтику, иногда комедии, триллеры и… Ужасы.

Я с нескрываемым страхом разглядываю Штормова, стоящего посреди коридора с обмотанным вокруг талии полотенцем, и держу ложку во рту, чувствуя себя чертовски неловко. Кажется, парень замечает это, и я буквально вижу, как одна из мышц на его груди начинает подёргиваться, словно Егор издевается надо мной.

– Я только оденусь, – говорит он, а потом исчезает в комнате.

Я моргаю, но образ идеальных рельефных мышц и широких плеч Егора Штормова никак не покидает меня. Зажмуриваюсь – круги в глазах начинают плавать и переливаться, а потом превращаются в тело парня. Я закрываю ладонью глаза и вздыхаю. Соня, ты такая дура!

Делаю несколько глотков чая, слегка обжигаю горло и морщусь. Зачем я вообще на это подписалась? Ненавижу чувствовать себя неловко и не владеть ситуацией. Бесит. Бесит то, что этот придурок так сильно на меня влияет.

Парень возвращается быстрее, чем я рассчитываю, и я внимательно слежу за ним, пока Егор не садится напротив меня и не начинает рассматривать. На нём чёрные джинсы, серая кофта с закатанными рукавами, из-под которой у шеи торчит белая футболка, и цепочка на руке.

– Вкусно? – интересуется он.

Я киваю, и у меня почему-то возникает чувство, словно его вопрос какой-то двусмысленный. Отправив в рот очередной кусочек торта, я пристально смотрю на парня, замечая его взгляд на своих губах, и немного усмехаюсь. А потом я вспоминаю то, что услышала сегодня о Штормове от девчонок, и вопрос сам вырывается из моего рта.

– Почему я?

Егор.

– Почему я? – я с трудом отрываю взгляд от её губ и непонимающе смотрю в зеленоватые глаза.

– Что? – делаю вид, что не расслышал вопроса.

– Почему именно я? – Соня склоняет голову к плечу, и пряди волос соскальзывают назад, оголяя часть шеи. – О тебе говорят то, что ты не знакомишься с девчонками, полностью поглощён боксом и всё такое. Так, почему я?

Почему ты? Я мысленно усмехаюсь. Да потому что ты чертовски симпатичная. И это дико странно, ведь меня обычно привлекает только бокс. Бокс – это всё, о чём я думаю, но последние дни я не могу перестать размышлять о тебе. И вот сейчас, когда ты вертишь тонкими пальцами ложку, рассматривая её, и когда облизываешь свои губы, слизывая остатки крема, я еле сдерживаюсь, чтобы не впиться в тебя поцелуем.