Горка, в которую я шла, неожиданно закончилась, так и не став полноценным холмом, и моему взору открылся живописный вид. На мгновенье даже забыла про нахлынувшие воспоминания, из-за которых я и рванула подальше от беспардонной продавщицы и не менее беспардонного принца.

У склона раскинулась синяя гладь озера, вокруг которого росла пышная ярко-зелёная растительность, а за нею виднелись большие белые цветы, похожие на кувшинки.

К воде приблизиться не рискнула – мало ли кто там водится, — присела на ковёр из травы прямо на склоне. Осмотрелась и вновь погрузилась в невесёлые воспоминания…

Когда я поступила в частную финансовую академию на бюджетное отделение, счастью не было предела. Ведь для меня это был счастливый билет в благополучную жизнь. Бабушка вытирала слёзы радости, целовала меня в голову и приговаривала, что ей теперь и помирать нестрашно.

Начало учебного года прошло спокойно. Я посещала лекции, а вечерами подрабатывала официанткой, чтобы покрыть ежедневные расходы. Уставала, конечно, но бабушка мне помочь не могла, да я бы и не позволила. Это я ей помогала, сколько себя помню. После смерти мамы она сильно сдала, из дородной женщины превратившись в сухонькую старушку. Поэтому я старалась её ничем не огорчать. Все свои проблемы решала сама, а с единственным родным человеком делилась только хорошим…

Максим был из числа золотой молодёжи. Сын ректора той самой академии. Я, конечно же, его знала, так как он учился на одном факультете со мной, только на два курса старше. Кроме того, все девчонки сходили с ума по этому смазливому блондину, и только о нём и говорили, а парни искали с ним дружбы.

Мне же было не до него. Да и понимала, что мы из разных миров, и призрачных надежд не питала. Поэтому очень удивилась, когда на новогодней вечеринке он вдруг пригласил меня на танец, а потом вызвался проводить до общежития.

С того дня он стал караулить меня у аудиторий, неизменно провожал до самой комнаты (запреты на него не распространялись), но не наглел. И постепенно я расслабилась и поверила в то, что действительно ему нравлюсь. Даже несмотря на постоянные шепотки за спиной, в которых не раз проскальзывало то, что и сама знала: я ему не пара.

После месяца общения, он стал настаивать на сближении. К тому моменту я и сама уже влюбилась по уши и была почти готова к более серьезным отношениям. Останавливала только внутренняя тревога, но я от неё отмахнулась.

После первой близости Макс предложил переехать к нему. Поддалась долгим и настойчивым уговорам. И теперь вечерами спешила не в кафе (Макс настоял, чтобы я уволилась), а в наше уютное гнёздышко. Готовила любимому всякие вкусности, регулярно балуя домашней едой. И в тайне писала на заказ курсовые и дипломные работы, так как деньги на ежедневные расходы брать у него не хотела, поскольку он сам жил на родительские средства. Однако брендовые вещи, которые Макс для меня покупал без моего согласия, носить приходилось, «чтобы не позорить его ширпотребом».

Первые звоночки появились три месяца спустя. Придя однажды в стельку пьяным, он меня толкнул так, что я едва не раскроила об косяк череп. Утром были слёзные извинения, а вечером на моём пальце появилось первое в моей жизни золотое кольцо с бриллиантом. Я не хотела брать такой дорогой подарок, но он уверял, что только так поверит, что я его простила.

В следующий раз мне прилетело кулаком в ухо. Учитывая, что мой парень занимался боксом, итог был ожидаемым – сотрясение мозга.

Лёжа на больничной койке, решила, что не прощу.