У меня по-прежнему что-то екает, каждый раз екает, когда вижу его высокую широкоплечую фигуру в темном костюме. С которым идеально сочетаются четкие, почти резкие черты лица. В составлении психологического портрета Рустама Ватаева я пока не очень преуспела. Первым слоем в нем считывается все то же, что я увидела при первой встрече. Надменность и сдержанность превалируют. Он настоящий наследный принц «Балашовского». Но ведь семья Ватаевых родом с Кавказа. Где южная горячая кровь, где фирменный кавказский темперамент? Может, я мыслю шаблонами? Или Рустам Ватаев не считает нужным соответствовать каким-то там шаблонам?

Я спохватываюсь и предлагаю Ватаеву сесть. Но он не торопится принять мое предложение, задумчиво смотрит на горшок на моем столе.

– Это и есть трахиандра?

Интересно, откуда он узнал? На знатока комнатных растений Ватаев не похож.

– Да. Захар Мелехов подарил.

Рустам, наконец, садится напротив меня.

– Это знак особого расположения. Надеюсь, Захар тебе не напугал таким подарком.

Как Мелехов может напугать? Напугать – этого про твоего отца. Про Самсонова. И даже... бросаю краткий взгляд на острые скулы, черные глаза и пожатые губы… даже про тебя.

– Нет, конечно. Захар не может напугать. Он добрый.

Черная бровь идеально прогибается. Похоже, слово «добрый» отсутствует в лексиконе Ватаева. И он резко меняет тему.

– Рена, ты не отвечаешь на мои вопросы.

Я и в самом деле взяла паузу. На проект бюджета Рустам, как начальник финансового управления, накидал целую гору вопросов и замечаний. Я пока разгребла только половину из них.

– Я пока не со всем разобралась, – отвечаю честно.

– Давай разбираться вместе. Время уходит. Бюджет надо принять до Нового года.

Это поначалу похоже на мое полнейшее фиаско. То, что Рустам понимает за секунду, я осознаю за пять минут его объяснений. Он ориентируется быстро и четко, я туплю. Но Рустам на удивление терпелив. Его объяснения понятны. И – о чудо – оказывается, мы все разгребли. Всего-то за… О, прошел почти час!

Осознаю, что вдруг стало тихо. И что мы с Рустамом смотрим друг на друга. Точнее, он смотрит на мои губы. Это из-за того, что я сказала очередную чушь? Или из-за… из-за тех поцелуев?

От автора: Напоминаю, что всю компанию, которой Рена составляет психологические портреты, можно увидеть в серии «Свет»:

Свет, который не гаснет – Артур и Светлана Балашовы

https://litnet.com/shrt/9U9v

Начбез и его Бес – Марат и Милана Ватаевы (там же мы впервые видим Рустама)

https://litnet.com/shrt/9Urv

Сын маминой подруги – Захар и Ульяна Мелеховы

https://litnet.com/shrt/9U8v

(Не) выдаваемая замуж – Булат и Гульнара Темирабаевы

https://litnet.com/shrt/9Utv

19. 4.2

– Извини, – внезапно вырывается у меня. И на вопросительный изгиб его брови поясняю: – Извини за те поцелуи.

Ты же о них сейчас думаешь?!

Мне кажется, у Ватаева дергается угол рта. Только кажется, наверное.

– Ты извиняешься даже за то, что я поцеловал тебя?

Да, точно. На балу же это он… меня.

– Раз, два, три… Нужен третий. Для соблюдения традиции.

Я смотрю на Ватаева, кажется, позорно открыв рот. А он, как ни в чем не бывало, продолжает все с тем же непроницаемым выражением лица:

– Например, на новогоднем корпоративе. Через неделю.

Он мне сейчас поцелуй назначает?!

– Мне кажется, не все традиции… надо вот так четко соблюдать.

– И в самом деле.

Он встает, и в этот момент раздается стук в дверь. После приглашения в кабинет заглядывает Каминский.

– Меня ищешь? – оборачивается к нему Рустам.

Тот широко улыбается то ли мне, то ли Ватаеву.

– Нет, я к Рене.