А тут…

Как-то строчки сами сложились.

Продажная девка мой поэтический дебют не оценила.

Я посмотрел в её квадратные глаза и внезапно постиг смысл метафоры «сесть в калошу». Реальность сурова к творцам. Женщины нынче вконец очерствели, они рукоплещут только на деньги. Не то чтобы я открыл для себя Америку, со мной такое вообще впервые!

Я уже чётко настроился на секс, ничто не предвещало, как говорится... А потом взмах ресниц, томный вздох, искра, БАХ! Вдохновение пулей двинуло в голову.

Как хорошо всё-таки, что я мужлан по природе. А то бы сейчас страдал. Нафиг надо?

— Ну, что стоишь? — рявкнул я раздосадовано. — Показывай уже свою конфету.

Игривость рассеялась дымкой на ветру. Достаточно прелюдий.

Пришла, красавица, работать? Прошу к станку!

— Да что вы… Куда вы лезете?! — промямлила девчонка, вскинув руки к заалевшим щекам. Я аж забыл, зачем полез под платье. Так и залип, вцепившись ей в колготки.

У неё румянец нереальный просто! Вживую я таких явлений даже и не видел!

Щёчки алые. Глаза большие, удивлённые. Невинные такие, честные.

Ни одного намёка на актёрскую игру. Полное ощущение, что пристаю к случайной незнакомке с улицы.

Она даже губу закусила не понарошку, добела.

Сама оскорблённая невинность. Красивая до чёртиков.

Семён говорил, она из тех редких бабочек, что в секс-индустрию попали не по нужде и жадности, а по призванию. Кайфует, дескать, от своего амплуа.

Но я же дотошный. Друзьям доверяй, но проверяй... так, на всякий...

Вдруг стало плохо от мысли, что мне ничего не обломится. Я уже так настроился, что строчка про порванные брюки с минуты на минуту пророческой станет!

Колготки треснули в моих руках как небо в грозу.

— Сейчас же перестаньте! — заверещала девица, как будто они у неё единственные.

Так я не жадный, сверху добавлю. Нормально так, что хватит на новые и платьишко к ним.

Я не ответил, только сильнее разозлился… Мне не понравилось, что меня дурят, как пацана какого-то.

Во-первых, сама пришла. Я никого насильно не запирал в доме. Что хочу, то и делаю. И во-вторых, она знала, зачем пришла. Знала, бляха! Знала, за что берёт деньги! Это значит что? Правильно. Достаточно удостовериться собственноручно в согласии дамы, а там хоть перчаткой рот заткнуть. Не отвертится.

Хотя нет, перчатки лучше оставить. Пошлые... атласные... Я от них с порога завёлся.

Стройные женские бёдра стыдливо сжались, не позволяя мне ни на сантиметр приблизиться к цели. Да и в целом девица буксовала как застрявший в снегу внедорожник.

Конечно, по самолюбию ударило, что путана ломается. Борода ей моя не нравится? Да я эту лопату полгода отращивал. Сразу после развода имидж сменил. И не для того, чтобы мне в лицо кривились как в выгребную яму. Много она понимает! Сейчас я ей наглядно разъясню, в чём прелесть брутального мужика.

— Ай… Ой… Щекотно! — капризно и пьяно взвизгнула мерзавка, явно задницей чувствуя подбирающуюся беду, потому что вдруг интенсивней заёрзала булками. — Ну что вы… Куда вы… Я даже как вас звать не знаю!

— Ники своего я уже представил. Сейчас он здесь главный… — я весь аж взмок, измаялся, но до трусов добрался. — Мне долгие прелюдии не в кайф, ясно? Ты обещала волшебство? Обещала. Так чего ждём? Колдуй, красавица!

К концу фразы я, уже не сдерживаясь, прогремел на всю комнату, потому что нащупал все признаки возбуждения, какого обнаружить у перевидавшей пестиков трудяги вот вообще не ожидал! Что, собственно, с апломбом ей продемонстрировал. Кто-то здесь меня не просто хочет, а хочет до безумия...

Блудница при виде моих мокрых пальцев смутилась просто в край.